Часовой Армагеддона. Разводящий Апокалипсиса
Шрифт:
— Готовься к бою, Шеллер, — прогудел Тангаст. Валентин поморщился — всякий раз маг-гроссмейстер оказывался у него за спиной, и это начинало раздражать. Оно понятно, старая магическая школа — не давать никому застать себя врасплох; вот только что толку от этой школы, если требуется просто надеть брюки?
Тангаст стоял прямо в центре пустыни, отбрасывая длинную тень. Его могучая фигура — при первой встрече с гроссмейстером Валентин никак не мог поверить, что этот великан именно маг, а не рыцарь, — была единственным темным пятном посреди выглаженного магией белого песка, простиравшегося до самого горизонта.
—
— Ни шагу дальше, — сказал он своим низким, тяжелым голосом. — Я буду наблюдать за вашей схваткой с должного расстояния.
— А что, Полирем уже здесь? — удивился Валентин, невольно озираясь по сторонам.
— Он здесь, — подтвердил Тангаст. — Жаль, что ты не понял этого сам. Маг, который не замечает противника — наполовину мертвый маг.
Валентина бросило в дрожь. Чертовы маги! Нашли наконец повод возродить свои изуверские правила. Испытания, поединки, обязательная гибель каждого второго ученика… Куда только принц смотрит?!
— Можешь начинать! — сказал Тангаст, обращаясь к кому-то за спиной Валентина.
Валентин начал было поворачиваться, чтобы посмотреть, кто это там появился, но дрожь, пробиравшая его несмотря на семидесятиградусную жару, внезапно усилилась. Это ж поединок, мысленно завопил Валентин; хватит оглядываться, биться надо!
Пальцы скрутила мгновенная судорога. Валентин сплел сразу четыре заклинания — два защитных, одно боевое и одно реверсивное — и даже его тренированным рукам пришлось туго. Песок взметнулся столбом, отклоненный «коконом» фаербол чиркнул по пустыне, оставляя за собой сверкающую стеклянную дорожку, две ослепительные молнии ударили прямиком в Тангаста, с которым Валентин как бы поменялся местами, использовав легкую «рябь», а собственный удар Валентина вырыл яму, в которой можно было бы похоронить слона. Когда Валентин перевел дух, Полирем уже отогнал в сторону возвращенный ему реверсивкой огненный шторм и взмахнул рукой, выпуская второй фаербол. Куда мощнее первого.
Валентин ощутил, как медленно холодеет его сердце. Он не успевал. Первый набор заклинаний отнял у него большую половину наспех собранной магии; а Полирем между тем едва закончил разминаться. Все, на что Валентин еще был способен — это отклонить «коконом» второй фаербол. Чтобы быть наверняка уничтоженным третьим.
Правда, оставалась еще одна возможность.
Обучаясь магии, Валентин на собственной шкуре усвоил, как трудно бывает собрать Силу и как легко — потерять. Обычного магического фона Панги едва-едва хватало на десяток заклинаний; после этого приходилось либо ждать, когда фон восстановится — иногда несколько минут! — либо подпитываться от другого источника. В последних приключениях на Побережье Валентину пришлось бы очень туго, не окажись рядом без пяти минут гроссмейстера Талиона, великого мага Ваннора и на закуску — выращенного в сплошной скале колдовского замка, сплошь состоявшего из магии. Но сейчас рядом не было никого, кроме Тангаста и Полирема. А они, в отличие от ничего не подозревавших магов Побережья, давно уже научились ограждать свою собственную Силу непреодолимыми для слабой магии землян барьерами. Валентин чувствовал себя как выброшенная на песок рыба. Какого черта, мелькнула мысль, как вообще возможно мне драться с пангийцами?! Они же явно сильнее!
Фаербол уже несся на него, вселяя ужас. Самое простое и самое сильное заклинание, от которого нет спасения ни воину, ни магу, ни даже тальмену. Только более сильная магия, чем магия создавшего фаербол, способна остановить этот всесокрушающий комок колдовского огня. Только где ее взять, эту магию?
Валентин обреченно вскинул руку, отводя фаербол в сторону, и даже не стал отвечать. Сил у него оставалось разве что на создание себе чашечки кофе. Но их разумнее было поберечь на лечение неизбежных после следующего удара ожогов.
— Думай! — услышал Валентин слабый голос Хеора.
Чего уж тут думать, подумал Валентин. Где магию-то взять?! Ладно бы еще фаерболы взрывались, рассеивая вокруг свою магическую энергию; так нет же, она почти вся тратится на производимые ими разрушения! Или прикажете фаерболы на лету перехватывать? Голыми руками?..
А почему, собственно, голыми?!
Валентин уставился на Полирема, пораженный пришедшей в голову мыслью. Обычное заклинание-тандем; только б успеть!
Полирем поднял обе руки на уровень плеч и медленно сводил их перед собой, готовя не просто фаербол, а целый фаерболище. Успеваю, понял Валентин.
В левую руку — «перчатку», в правую — то, что я так до сих пор и не назвал, вытягиватель магии, ну, скажем, «воронку». И дай-то Бог, чтобы это сработало!
Фаербол вырвался из рук Полирема — огромный, ослепляющий и такой горячий, что сам его создатель невольно отшатнулся. Валентин чуть двинул руки вперед, выпуская свои собственные заклинания.
Разумеется, он не рассчитывал ни на что серьезное. Так, перехватить у фаерболища хотя бы десятую часть Силы. Тогда можно было продержаться еще пару раундов — если, конечно, пальцы совсем не скрючит. Именно поэтому поток Силы, хлынувшей в него, Валентин сперва принял за сам фаербол. И завопил от предчувствия дикой боли.
А вместо боли пришел восторг. Упоение собственным могуществом. Пронзительно-ясный мир вокруг. И ощущение взрыва, раздавшегося в собственной груди и на миг замешкавшегося разлететься вокруг убийственной ударной волной. Валентин мгновенно понял все, что произошло — захваченная энергия подхлестнула восприятие. Фаербол исчез, будто его и не было; и вся мощь его без остатка досталась Валентину.
В тот же миг Сила хлынула прочь, хлынула через заклинания, еще остававшиеся активными. «Перчатка» схватила песок до самого скального основания, «воронка» вобрала в себя всю магию на десятки километров вокруг. Тангаст и Полирем оторвались от земли, окруженные искрящимися защитными коконами; горизонт качнулся и поплыл, а Валентин увидел белый песок, стремительно падающий ему на лицо.
Господи, только и подумал он в последнее мгновение. Цепная реакция; нужно погасить «воронку»! И свел пальцы на обеих руках, обхватив невидимые груши.
Громыхнули два раската грома. Песок ударил в лицо, плотный, как кирпич. Трижды содрогнулась земля, трескаясь и проваливаясь под Валентином. И наступила тишина.
Тихо шелестел осыпающийся песок. Отчаянно свербело в носу. Жар раскаленной пустыни медленно, но верно пробирался сквозь ослабшую магическую защиту.
Кажется, все кончилось, подумал Валентин. Интересно, глубоко ли меня закопало?