Часовой Армагеддона. Разводящий Апокалипсиса
Шрифт:
Без принца у меня ничего бы не вышло, подумал Валентин, очнувшись уже на полу. Ноги его были свободны, под локтем лежало чье-то неподвижное тело, а горло холодило лезвие длинного кинжала. Валентин осторожно открыл глаза и понял, что провалялся без сознания несколько минут — на смену пещерному полумраку пришел ровный свет от доброй сотни свечей.
— Двинешься — умрешь, — услышал Валентин звучный голос своего спасителя.
Валентин осознал расположение своего тела — голова откинута назад, одна нога задрана на алтарь,
— Понял, — прошептал Валентин, стараясь не порезаться.
— Ты — Фалер?
— Фалер.
— Что они с тобой делали?
— Приносили в жертву Емаю.
— Ты умер бы, если бы я не вмешался?
— Скорее всего…
У Валентина хватило ума замолчать перед словом «нет».
— Тогда твоя жизнь принадлежит мне, — заключил принц, однако кинжал не убрал. — Так или нет?
— Твой кинжал у моего горла, — произнес Валентин. — Я сдаюсь.
Поскольку я не рыцарь, решил он, эта дурацкая формулировка не имеет силы. Нет, имеет, тут же возразил он сам себе. У меня в руках Жезл Повиновения. Власть Пророчества крепнет с каждым часом. Опять емайские мысли, прокомментировал Валентин. Впрочем, какая разница, чьи? Ведь так оно и есть!
— Ты не рыцарь, — сказал принц и надавил на кинжал.
Пророчество, подумал Валентин. Это его убедит.
— Я Фалер, — сказал он. — Если не веришь мне, поверь Пророчеству.
— Откуда ты знаешь о Пророчестве? — повысил голос принц.
— Я знаю его, — сказал Валентин, следуя велению своей души. — Целиком.
В каком-то смысле это правда, подумал он. Вспомнить бы только.
— Докажи, — потребовал принц.
— Где божий меч висит над алтарем, — произнес Валентин, — спаси Фалера от неверной славы, и он тебе разыщет всех Троих.
— Ты сделаешь это?
— Я исполню все, что предначертано, — сказал Валентин. — И это в том числе.
Принц резким движением убрал кинжал прочь. Небольшой нажим — и это же движение перерезало бы Валентину горло.
Принц усмехнулся.
— Ты хоть знаешь, — спросил он, — кто такие эти Трое?
Маг, воин и вампир, подумал Валентин. Как полезно, оказывается, иметь душу.
— Знаю, — сказал он. — А знаешь ли ты?
Принц помедлил с ответом, и Валентин понял, что может встать. На всякий случай он кувыркнулся назад, оказавшись подальше от принца с его кинжалом.
— Ты ловок, — сказал принц, так и не ответив на вопрос.
— Как всякий факир, — кивнул Валентин. Теперь он мог рассмотреть своего спасителя — или хозяина — во всем его великолепии.
Принц был высок, красив и довольно молод. Его одежда — простой черный плащ, лишенный украшений, серые штаны в обтяжку и высокие сапоги из мягкой кожи, — словно специально говорила о бедности владельца. Но под плащом скрывался меч, способный рассечь человека до кости, а в руке принц держал кинжал, только что побывавший в бою и тем не менее отражавший десяток свечей. И еще в новом знакомом Валентин почувствовал какую-то особенность, не Силу, нет — но что-то сродни Силе. Я чувствую это душой, понял Валентин, а вот знать об этом мне пока рано; чертов Емай! Но главное и так ясно: этот человек имеет все основания претендовать на эльсанский престол.
— Что у тебя в руке? — спросил принц.
Валентин опустил глаза и посмотрел на Жезл. Это следовало бы сделать с самого начала — Жезл Повиновения, созданный, как и многие магические артефакты Побережья, в незапамятные времена, имел совершенно особую, легко узнаваемую форму. Широкий в рукояти, он еще больше расширялся к своей середине, а потом резко сужался, подобно рыцарской пике. Сделанный на первый взгляд из простого дерева, этот жезл благополучно просуществовал пять веков, периодически исчезая из употребления. Последнее время, понял Валентин, он принадлежал жрецам Емая; а ведь это без малого сто лет!
— Жезл Повиновения, — сказал Валентин и пожал плечами.
Принц указал на распростертого у ног Валентина жреца и покачал головой:
— Разве ты повиновался ему?
— Я Фалер, — пожал плечами Валентин. — У меня есть Пророчество.
Как ни странно, этот ответ, продиктованный, конечно же, Емаем, удовлетворил принца. Он распахнул плащ, позволив Валентину разглядеть на первый взгляд обычную, но почему-то не несшую на себе ни единой царапины кольчугу, и вложил кинжал в ножны, висевшие на широком поясе.
— Что ж, — сказал принц. — Исполняй его. Веди меня к магу.
Валентин наклонил голову, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не послать своего спасителя куда подальше. Веди его к магу! Начать с того, что я понятия не имею, где мы находимся… хотя стоп! Здесь же был Розенблюм!
Валентин огляделся по сторонам и справа от себя, по ту сторону алтаря обнаружил стоящую вертикально каменную плиту. На ней, уронив голову на грудь, висел Розенблюм, мерно похрипывая продырявленным легким. По-видимому, все это время он находился без сознания.
Вот вам и маг, подумал Валентин. Надо его только слегка подлечить.
— Ступай вперед, — скомандовал принц, указывая направление к выходу.
Валентин задрожал от внезапно накатившей злобы. Он словно оглох; зрение сузилось и сфокусировалось на смазливом молодом пангийце, вообразившим себя королем Эльсана. Рука охватила деревянную рукоять, Жезл Повиновения отозвался едва ощутимым гудением.
Ни фига себе, сказал Валентин, ошеломленно хлопая глазами. Что это со мной? Очередные происки Емая? И это называется — душа не имеет власти над телом?!