Часовой галактики
Шрифт:
— Вы никогда прежде не говорили, что следует спрашивать номер лицензии.
— Я никогда не думал, что данная информация может понадобиться. С этого момента давайте введем это в привычку. Всякий раз, как мне будут привозить миллион долларов, узнавайте номер лицензии.
— У Вас есть хоть малейшее представление о том, кто мог это послать? — спросила мисс Слоуп.
— Какое представление? Я совершенно точно знаю, что это мистер Смит. Стоило мне его увидеть, как я понял, что он попытается подшутить надо мной.
— По-попытается подшутить?! Странная
— Полагаю, тысячами. Давайте-ка прикинем, у кого, кроме американского Казначейства, есть столько наличности для розыгрыша? У нескольких нью-йоркских банков, возможно, но всем известно, что у финансистов плохо с чувством юмора. А у правительства его и вовсе нет. Так что, остается лишь мистер Смит.
— Вы должны удостовериться в этом. Я могу дать запрос в банк.
— Подождите. Я хочу подумать.
Она покорно возвратилась в кресло-качалку, а Даржек оставался сидеть на ее столе.
— Смит предложил мне работу, — проговорил он медленно. — Я назвал цену, и он, по всей видимости, ее принял.
— Что за работа?
— Подождите. Сначала нужно выяснить, как аннулировать счет фирмы в банке. Затем я отменю поездку на Таити, потом встречусь с адвокатом.
— Вам понадобится целая армия адвокатов. Налоговая инспекция…
— Меня не волнует налоговая. Я хочу составить завещание. Смит сказал, что эта работа может занять годы, придется также много путешествовать, так что нет никакого смысла в продолжении работы этой конторы. Какой позор.
— Что?
— Никогда еще не делал ничего такого, что мне нравилось бы меньше того, что я сделаю сейчас.
— А что вы должны сделать?
— Слоуп, — с печалью произнес Даржек. — Я никогда не думал, что дойдет до этого. Вы уволены.
— Мистер Даржек!
— Я выплачу вам зарплату за пять лет. Никаких возражений, это никак не повлияет на злополучный миллион. Вы сможете открыть собственное детективное агентство. Или уйти на покой и начать путешествовать. Съездите вместо меня на Таити.
Мисс Слоуп всхлипнула.
— Я не хочу увольняться, — заплакала она. — Я хочу работать на вас.
— Это не повод для того, чтобы плакать. И вообще все, что я сделаю для вас — не причина для слез.
— Я плачу не поэтому.
— Почему же тогда?
— Вы первый раз за все время назвали меня Слоуп.
Даржек закрыл коробку с деньгами, поднял ее, прикидывая на вес, и вновь поставил.
— Мне это все тоже не нравится. Но я опрометчиво подшутил над Смитом, и он поймал меня на этом, так что я чувствую себя обязанным взяться за его задание. Мне даже интересно, каким оно будет.
3
Семнадцать новых пассажиров находилось в дневном зале корабля и еще три в вечернем, но ни один из них не платил. Капитан поочередно проклинал планету Куорм и всех его рабочих, которые как раз и являлись нежелательными пассажирами. Он буквально умолял тех, кто жил в купе, потесниться.
— Они не могут жить в залах, — упрашивал капитан.
— Почему нет? — спросил Гул Брокеф, богатый торговец, семейство которого занимало два купе.
— Потому что, — уныло ответил капитан, — Куорманцы сказали, что я должен взять по крайней мере сотню пассажиров прежде, чем они выпустят корабль. Если они останутся в залах, где я размещу еще сто?
Они долго препирались, прежде чем торговец, голос которого выражал презрение, дал согласие потесниться. Гул Брокеф кипел от гнева, начав освобождать места, и капитан предусмотрительно ретировался.
Биаг-н, удобно расположившийся в дальнем углу, наслаждался их словесной перепалкой. Также, впрочем, как и остальные пассажиры. Им просто-напросто больше нечем было занять себя. Смотровой экран по их просьбе был выключен, поскольку там не на что было смотреть, кроме темного силуэта трансмиттера и, виднеющегося вдалеке, серебристого полумесяца Куорма.
Биаг-н был помещен в маленькое купе с четырьмя факторами и их семействами. Он считал, что ему повезло, но это не мешало ему находить факторов скучными, их жен и помощников отвратительными, а их детей чертовски надоедливыми. В конце концов, он должен будет познакомиться с ними, но пока он еще жил в зале. И ему это нравилось. Ему нравилось быть живым. Он был уверен, что обезумевшая толпа разорвет его на части, но инспекторы увели его к Зданию Межзвездной Торговли, и держали там под арестом вместе с другими иностранцами в течение трех тревожных дней и ночей. И, наконец, их отвезли к трансмиттеру, где они были распределены по кораблям.
Весь груз был выброшен за борт, а внутренний корпус корабля укомплектован дополнительными пассажирскими купе. Пассажиров в них находилось в четыре раза больше нормы. Никто не знал, как долго куар-манцы будут держать корабль в зоне неперемещения рядом с трансмиттером. Капитан, беспокоясь о запасах воды, воздуха и еды, ввел строгое нормирование.
Биаг-н был голоден, но не жаловался. В конце концов, он жив и в безопасности. Он до такой степени любил жизнь, что наслаждался даже переполненным залом, где можно было подслушать беседу гиганта межзвездной торговли, или понаблюдать за его женой, беспечно транжирящей деньги в игре джвар. При обычных обстоятельствах ему не было бы позволено даже взглянуть на игру издалека. Изменения в его жизни повлекли за собой и хорошие и плохие последствия.
Биаг-н тихо поднялся на ноги и пошел за капитаном, который упорно пытался разместить оставшихся в зале пассажиров. Гул Э-Вуск, огромный старый торговец, гигант даже среди колоссов, растянулся возле входа в ночной зал, сплетя руки и ноги, и опустив хобот в сосуд с высоким горлышком, наполненный прозрачной жидкостью. Считалось, что колоссы пьют только воду. Биаг-н был любопытен, но не настолько безрассуден, чтоб подойти и спросить. Дверь в ночной зал была открыта, и Э-Вуск беседовал с полуночным невидимкой, который стоял по ту сторону двери в тени. Небольшая группа испуганных молодых помощников торговца стояла поблизости, опушая беседу с вежливым вниманием.