Часовой механизм любви
Шрифт:
– Ничего, ребята, будем учиться быть людьми, а не тварями. – Егор вспомнил фотографии полураздетой Веры, танцующей на столе, и его хорошее настроение омрачилось. – Потерпите, граждане, больно будет только сначала, потом привыкнете.
Ему нужно поговорить с Сорокиным, а тот, как на грех, был вне зоны доступа. Но и откладывать разговор с Масловым дальше уже нельзя, так что бог с ним, с Сорокиным, пусть занимается своими делами, а ему, Егору, придется полагаться на интуицию, как сказал Билли-Рей. Ладно, вот только определит Ксению Роджеровну на место.
Он достал из сейфа фирменные ежедневник, ручку и одну из подарочных чашек, которые
– Вы должны, кроме всего остального, вникнуть в обязанности сотрудников. Присмотритесь к диспетчерам, мне кажется, не все они на своем месте, так что нам необходимо оптимизировать работу отдела. Я жду ваше заключение уже через неделю.
Он ушел, провожаемый ошалелыми взглядами сотрудниц отдела логистики, внутренне исходя гомерическим хохотом. Дома он расскажет об этом Инне и Федору, пусть тоже посмеются. Интересно, Рубахина сейчас прибежит или подождет?
Он достал из портфеля купленный пакет с кофе и засыпал его в кофеварку. Он думал о Диме, который до сих пор не вышел из комы – но он жив, так что, очнувшись, скажет, кто был у него в гостях. И тогда многое станет ясно.
Егор вспомнил месиво на месте лица Шаповаловой – тут что-то личное, ненависть – давняя, искренняя. Нет ничего более искреннего, чем ненависть. Любовь бывает разная, а ненависть всегда одинакова – чистая, незамутненная, живущая гораздо дольше, чем любовь. И то, что сделали с Шаповаловой – не минутный порыв, это продуманный план, но человек увлекся. Слишком сильна была его ненависть, чтобы просто проломить ей череп и уйти.
И это мог быть любой из сотрудников, потому что она слишком многих держала на коротком поводке и слишком многим причинила боль. Интересно, как она узнавала информацию о сотрудниках? Вот, например, как она узнала, что у Натальи пьющая мать и братья-уголовники? Шаповалова была не особенно умна – Егор сталкивался с нею не раз, и она не произвела на него впечатления самого острого ножа в ящике. Обычная баба – склочная, самоуверенная, злобная и жадная. Таких половина офиса, но убили именно Шаповалову. И пропала ее записная книжка – видимо, там она хранила все, что узнавала. Запомнить сложно, людей много, и скелеты в шкафу есть у каждого, вот только чтобы их найти, Шаповалова должна была иметь доступ к архивным документам, базам данных – или быть хакером наподобие Лунатика, но она не была ни тем, ни другим. Так откуда же она черпала сведения, доставившие столько неприятностей ее жертвам? С одной стороны, люди сами выставляют свою жизнь напоказ в разных социальных сетях, некоторые умудряются документировать и показывать публике каждый свой шаг: ложусь спать, споки, вкусный тортик – ням-ням, пришла в магазин, столько интересного! – и все с фотографиями. Егор никогда не понимал этой тяги выставлять себя напоказ. Но в том-то и дело, что свои тайны никто на эти страницы не вываливает, а Шаповалова доставала именно грязное исподнее, и вопрос – как она это делала?
Есть кто-то еще – осторожный, держащийся в тени, не оставляющий за собой бумажного следа. Тот, кто дергал за ниточки этих жадных дур, а они устраивали аутодафе сотрудникам. И поджаривали их потом на медленном огне. Зачем? Должна же быть какая-то цель?
И надо сейчас ехать на производство, найти Бирюкова
Снова ожил сотовый, Казаков с удивлением увидел номер Реутова.
– Тут такое дело, Егор. – Реутов хмуро сопел в трубку. – Только что в больнице пытались убить вашего сисадмина.
– Как?
– Известно как – медсестра застала какого-то мужика, пытающегося вколоть Диме воздух. Ну, вот.
– Она его рассмотрела?
– В том-то и дело, что она тоже в отключке: он ее очень сильно ударил, на крики сбежались люди, и пока она была в сознании, сказала, что видела мужчину. Но это все, сейчас ее оперируют – он ей голову проломил, врачи не знают, выживет ли девчонка. Такие дела, Егор. Кто-то решил не дать Диме шанса проснуться. В общем, я чего звоню. Осторожно там.
– Ну да, Дэн. Тут еще проблема нарисовалась.
Он снова пересказал историю с кофе, и Реутов злобно выругался.
– Банку отдашь, я человека пришлю. Взялись за тебя не на шутку, брат.
Егор и сам это понимал, но у него закончились идеи насчет личности его врага, а работа между тем требует внимания. Он набрал номер Сорокина – нет, абонент не может принять ваш звонок. Хорошенькое дело.
Егор набрал номер Рубахиной – пора объясниться. В кабинете ее не было, и он позвонил на сотовый. Длинная череда гудков свидетельствовала о том, что сигнал идет, но Рубахина трубку брать не торопится. Егор хмыкнул – похоже, с ней придется распрощаться скорее, чем он планировал.
– Светлана Валентиновна, у вас на сегодня табель уже отметили?
– Да, Егор Алексеевич, отметили. Кстати, как считать рабочий день новому начальнику отдела логистики, полностью?
– Считайте полностью. Рубахиной сегодня не было?
– Не было, Егор Алексеевич. Девочки звонили ей, но трубку она не взяла. Наверное, заболела, или… ну, мало ли…
– Говорите прямо, Светлана Валентиновна, – выпила и лежит дома пьяная.
– Татьяна Павловна ни разу не позволила себе в рабочее время.
«Ну, один-то раз точно позволила. – Егор вспомнил рассказ Натальи. – Но то, что ее нет на месте, в свете происходящего выглядит тревожно».
– Дайте мне ее адрес, возьму Федора, и съездим к ней, вдруг и правда случилось что-то скверное, может, ей помощь нужна, а Сорокин, как на грех, трубку не берет…
– А он же с Сергеем Николаевичем сегодня в Москву уехавши, у них там какое-то совещание, вот он и выключил сотовый. Пишите адрес, Егор Алексеевич. И правда, может, беда какая стряслась с Татьяной Павловной.
Егор надел куртку и позвонил Федору. До вечера еще далеко, но Билли-Рей, похоже, был прав, по одному им лучше не ходить. В офисе останутся Инна с Лунатиком, а они с Федором съездят к Рубахиной домой.
В кабинет заглянула главбух Куликова, Егор дружески улыбнулся ей:
– У вас какое-то дело, Ираида Андреевна?
– Дело, да. – Она положила ему на стол лист бумаги. – Я хочу уволиться, Егор Алексеевич. Тяжело мне все это уже, а на жизнь и пенсии хватит.
– Что так внезапно, Ираида Андреевна? – Егор изобразил удивление. – Мне сейчас совершенно некем вас заменить, ума не приложу, что делать без вас. Отказать я вам не могу, но две недельки побудьте с нами, поможете мне найти замену.