Часовой механизм любви
Шрифт:
– Надо же… – Лунатик покосился на них. – Этот чувак себе на уме, говорю вам. Идите, я вас в машине подожду.
– Нет, Сань, ты же наше секретное оружие. – Инна дотронулась до его руки. – Ты только не обижайся, пожалуйста…
– Какие обиды. – Лунатик засмеялся. – Думаешь, они все так будут пялиться на меня, что не заметят, что вы в палате станете делать?
– Ну, да. – Федор смущенно засопел. – Сань, это не потому, что мы… а просто люди так на тебя реагируют, и это может помочь, но если ты против…
– Ты что, чувак, да я в восторге. – Лунатик выскочил из машины и подпрыгнул на месте. – Идем, ребята, развлечемся – сегодня
Они решили ехать на внедорожнике Лунатика, потому что в его просторный салон все поместились совершенно свободно. Патрик всю дорогу заинтересованно смотрел в окно – судя по всему, путешествие его не взволновало.
– Он привык ездить, мы раньше с ним много путешествовали. – Инна осторожно несет сумку, не доверив ее никому. – Главное, чтобы он понял, чего мы от него хотим.
– Ин, Патрик умный. – Реутов нахмурился. – Но затея ваша глупая. Увидит Олегович – скандал будет, это же все-таки больница.
– Вот потому я вас и тащу с собой, чтоб вы отвлекали персонал и Олеговича купировали, если что. – Инна посмотрела на них. – Ребята, я понимаю, все это выглядит глупо, но… Это просто шанс, и я должна его использовать!
В глазах ее кричит отчаяние, и у Егора сжалось сердце. Она живет с этой болью уже год. В каком адском котле она кипит, ежедневно вспоминая, как пьяная толпа улюлюкающих подонков топтала ее девочку – опоили, унизили, изнасиловали, разрисовали маркером тело? А она каждый день ходит в офис и смотрит на них, надеясь, что выпадет шанс поквитаться. Егор представить не мог этой ярости, а Инна с ней живет, и ярость ее не утихает, как не утихает и боль – Верочка никак не просыпается.
– Идем. – Егор взял ее за руку. – Надо попробовать. Вдруг поможет.
Они поднялись на этаж, вошли в отделение. Лунатик шел по коридору, разрезая его своим плащом, трость блестела в его руке, а черные волосы закрыли половину лица. Он выглядел как демон, вырвавшийся из недр ада, состроив вдобавок подобающее случаю выражение лица. Сам Жнец пожаловал, трепещите, смертные!
Это было бы чертовски смешно – такой диссонанс между больничным коридором и Лунатиком, шагающим по нему, а глаза медсестер круглые и испуганные, и дежурный врач, застывший на полдороге к палате, словно время замерло, – все было бы смешно, если бы не девушка, уже год лежащая неподвижно в палате, притаившаяся где-то во тьме своего сознания, не желающая возвращаться в мир, где так страшно.
Инна с Федором вошли в палату, а они остались. Реутов вернулся к стойке, где медсестры никак не могли выполнить команду «отомри», и завел с ними разговор, а Лунатик заинтересованно осмотрелся. Егора всегда поражало, как уживается в этом двадцатисемилетнем парне такая жажда жить, такая готовность удивляться новому, радоваться тому, чему люди отвыкают радоваться лет в тринадцать, детская непосредственность – и то, кем он на самом деле являлся. Возможно, что-то никак не состыковывалось внутри него самого, и он решил не примирять две части своего «я», потому что результат его не устраивал.
– Смотри, Купер.
Инна открыла сумку и выпустила Патрика. Кот принюхался к незнакомым запахам, но привлекла его внимание девушка на кровати. Конечно, Патрик бывал в Вериной комнате, знал ее запах и почуял его.
Кот вскочил на кровать и прошелся по краю, аккуратно переступая лапами через провода. Добравшись до головы Веры, он коснулся носом ее щеки,
– Я тебе говорю, Купер, этот чувак с хвостом – представитель разумной расы, какого-то инопланетного разума, я это сразу понял. Он только притворяется неразумным, но плохо. – Лунатик, не отрываясь, смотрит сквозь стекло. – Кстати, я разобрался с эхом.
– Разобрался? – Егор заинтересованно взглянул на Лунатика. – И что ты выяснил?
– Хитрая вещь – это эхо. – Лунатик дернул кольцо в носу. – Ложный след, прокси, а сводится все к чему? На почту разных людей приходили письма, которые на самом деле были не совсем письма. То есть они приходили на самом деле не от тех людей, которые значились отправителями. Эти письма были присланы с разных айпи и электронных адресов, но маскировались под адреса ваших сотрудников. Получаешь ты, например, письмо: встретимся там-то и тогда-то – от Инны, например. А она ни сном ни духом, она это письмо не отправляла, но в ее «Отправленных» оно есть – кто-то вошел в систему, замаскировав свой сигнал под нее, взломал ее почту и отправил тебе письмо. След остался, эхо – задвоился сигнал, но выявить это может только тот, кто это проделал. Точно так же взламываются странички в соцсетях – признаков взлома нет, система не реагирует. Ну, и смс-сообщения тоже, с этим сложнее, надо взламывать базу оператора.
– И кто это мог сделать?
– Чувак, это я могу сделать. – Лунатик вздохнул. – Но я не делал. А так… есть в Америке один очень крутой чувак, недавно взломал базу Пентагона, сейчас он на них работает. Они решили, что сажать его – только ценный человеческий ресурс переводить. В Австралии есть одна дамочка, та даже корабль пришельцев взломает, если захочет, но она здесь не при делах. А у нас, кроме меня, есть еще один кадр – на нашем хакерском форуме ник у него Макс. Он очень хорош, может, даже лучше меня – фантазии у него больше.
– Ты с ним знаком?
– По хакерскому форуму – конечно, лет семь уже знакомы. – Лунатик запустил пальцы в свою шевелюру. – Но ты пойми, хакеры – это особенный народ, они светиться не любят, посиделок в парке не устраивают. Так что – нет, лично Макса я не знаю, никогда не видел и не говорил с ним даже по телефону, но очень хотел бы познакомиться, он реально крутой чувак. Вот он запросто мог все это проделать, но тут дело вот в чем…
– Что, Сань?
– Такое он ни за что не стал бы делать за деньги. Я покажу тебе то, что нарыл на мыле и в телефонах твоих сотрудников – это интересно. И если он это сделал, то сделал как что-то личное. А главное, доказать это будет невозможно, в суд ты эхо не потащишь, оно вообще при обновлении системы чистится, скриншот ты с него не сделаешь, это же сигнал, а не документ, а в итоге, кроме эха, больше никаких доказательств.
– Ты о чем, Сань?
– Ты поймешь, когда я тебе покажу. – Лунатик снова посмотрел в окно палаты. – Смотри, что делает! Я говорю, у него в башке полно первоклассных мозгов.
Патрик осторожно ходил по кровати Веры, трогая ее руки, задевая хвостом шею, терся о ее щеки – и, видимо, урчал, как трактор. Его экзотическая шубка красиво переливалась в свете ламп, а Инна с Федором замерли, вглядываясь в лицо Верочки. Вдруг Инна вздрогнула и на что-то указала Федору, и они прижались друг к другу, снова всматриваясь в лицо лежащей Веры.