Часовые любви
Шрифт:
— Конечно!
Слова, сказанные с гордостью, а вовсе не с тихой благодарностью, рассердили Людвига еще больше. А ведь этим спонсором мог бы быть и он.
— Значит, все же любовник!
Людвиг не заметил, как произнес это вслух.
— Вовсе нет, — вдруг откровенно, без стеснения произнесла переводчица. — У меня нет любовника!
Словно большая глыба спала с плеч Людвига, и настроение резко пошло в гору.
У нее нет любовника! Возможно, никогда и не было. Это делает старцу спонсору честь. Он бережет ее… для кого? Не исключено, что и для себя! Он будет долго
— Вы позволите мне распрощаться? — еще раз, не дотронувшись до еды, спросила Регина. И, явно оправдываясь, добавила: — Завтра я прибуду ровно в десять, без опоздания. Я ненавижу опаздывать. Я буду вас ждать… внизу в холле? — Опять этот неуверенный взмах ресниц.
— «Я вечно не успеваю и опаздываю повсюду», — вспомнил он давние слова Маши, нежившейся в его постели до утра.
— Вы не могли бы подняться ко мне утром в номер? — С такой надо идти напролом, иначе ничего не выйдет! — Мы выпьем кофе и кое-что обсудим… еще, — не моргнув глазом воспользовался он ее немым вопросом.
— Нет проблем.
— Я буду вас ждать.
Людвиг встал, отдал распоряжение официанту присоединить ужин к его счету в отеле, вышел с Региной в холл и…
А что, если…
— Может быть, если у вас есть пять минут, поднимемся прямо сейчас…
— Давайте лучше завтра… тогда я приду на пять минут раньше условленного, то есть без пяти десять, хорошо?
Она переиграла его. Счет в ее пользу. Он галантно, совсем не по-деловому подает ей полушубок, едва касаясь белоснежной манжетой плеча девушки и словно невзначай ее острой груди. При этом взгляд блудливо скользит по прозрачным колготкам, волнующему изгибу подъема ног в тупоносых туфельках.
Стоп! Ведь на улице по колено снега!
— Вы собираетесь идти до дома пешком? — заботливо интересуется он.
— Что вы, за мной приедут, — улыбается она с облегчением, что наконец-то закончился ее рабочий день.
— Вы уже заказали такси?
— За мной приедут, — повторяет она, словно захлопывая ворота в свою личную жизнь: «Нет доступа, введите код!»
Она не желает обсуждать ее жизнь вне работы.
— Я подожду, пока не придет машина, — настаивает Людвиг. — Не стоять же в этакую пору вам одной на улице?
— Спасибо, машина уже здесь… — И чтобы не было сомнений, добавляет: — Прямо перед входом. Доброй ночи.
— Доброй ночи.
На раздумье, пожать или поцеловать ей руку, ушло несколько секунд. Решил просто кивнуть.
Мягко ступая по ковру, девушка совсем не его мечты исчезает в лютом холоде морозной Москвы.
Глава семнадцатая
Опять она куда-то спешит.
Опять ей некогда. Пошла вторая неделя их совместной работы. Кабинеты, склады, цеха, переговоры, люди, много людей.
Их отношения не продвинулись ни на шаг. Ее строгая красота, свет зеленых глаз, походка уверенной в себе женщины затягивали, любопытство переполняло
И что больше всего удивляло Людвига, несмотря на юный возраст, отношение к ней солидных людей с первых минут общения менялось на глазах. Они начинали в ней видеть не соблазнительную девочку, чей ореол свежести мог приукрасить его седины, ни подтанцовку для престарелого актера, а партнера, мыслящего, способного решать вопросы и высказывать свою точку зрения. Это делало ей честь, заставляло опытных бизнесменов провожать ее удивленным, задумчивым взглядом.
— Я попрощаюсь с вами. — Усталым взором Регина обводит стены новенького кабинета и разгибает тоненькую талию, обернутую в пушистую шотландскую юбку. Длинные рукава шелкового белого блузона чуть испачканы на концах пылью от бумаг, стопками размещенных на письменном столе. Она вскакивает, открывая длинные ноги в черных замшевых сапогах, туго обтягивающих икры. «Как она в них влезает, ведь нет никакой молнии? — задается неожиданным для себя вопросом Людвиг. — Или кто-то по утрам втискивает ее в них, проявляя ловкость фокусника?» — Мне нужно заглянуть кой-куда, — глядя на часы, сообщает она, предваряя его предложение о совместном ужине.
— У вас дела надолго и далеко, позвольте узнать? — учтиво интересуется Людвиг.
— Нет, не далеко, совсем рядом.
— В таком далеком районе?
Это действительно любопытно, потому что кто-то из претендентов на солидную должность, с трудом добравшись на край города через московские пробки, сказал, что сюда «Макар телят не гонял».
— Что это такое? — пробовал постичь русскую поговорку немец.
— Это означает, что такой человек вам не нужен. Он лентяй. И у него много спеси, — пояснила Регина.
Теперь можно было бы стряхнуть усталость, расслабиться, поужинать вместе.
— Не хотите ли поужинать со мной? — произносит он вслух.
Она делает вид, что не слышит. Он повторяет вопрос, продолжая свою игру.
— Я бы хотела, но… мне нужно сначала заскочить в одно место, иначе будет поздно.
Опять «но». Сколько раз за последние дни он слышал это «но»!
— У меня к вам деловое предложение.
Она и вправду думает, что предложение деловое, а потому в одно мгновение переходит в состояние напряжения, собирается:
— Слушаю вас.
Когда касается дела, она вся внимание. Людвиг смеется:
— Я подожду вас в машине, а потом мы посидим там, где вы выберете. Если хотите, прямо здесь?
— Здесь, это где?
Район новостройки у окружной дороги занесен снегом. Красные, голубые, разноцветные кубики домов растут, поднимаясь на глазах, создавая очертания, словно в сказках про трех поросят. Уже стоят детские площадки, качели, карусели и рядом — суровый густой лес, подмосковный лес. Территория завода огромна. Она обнесена высоким забором. Люди, купившие здесь жилье, еще не знают, что завод экологически чист. И конечно же, начнутся протесты. Это Людвигу надо пережить.