Часовые времени. Незримый бой
Шрифт:
— Испарись! — велел Белугин халдею и с любопытством спросил: — Простите, а вы русский? Признаться, увидев, что вы читаете закордонную прессу, я подумал, что передо мной работник иностранного посольства.
— Не удивлен, — брюзгливо поморщился сосед. — В вашем ведомстве всегда любили делать поспешные выводы.
— В каком таком «ведомстве», — попытался прикинуться дурачком Алексей. — Не понимаю.
— Бросьте, я вашего брата за версту чую. Еще с Гражданской. Ох и попили вы у нас кровушки. Сейчас как вспомню такого вот молодчика, что мне в двадцатом «наганом» в лицо тыкал и требовал, чтобы я ему все золотишко
— Как это?
— Да вот, была такая история. Говорили после, что небезызвестный Лев Давидович хотел таким образом убрать лихого командарма, взявшего Бухару и поломавшего при этом кое-какие далеко идущие планы наркомвоенмора в отношении среднеазиатских республик. Ну и отомстить заодно, как же без этого. Дрянь ведь был человечишка, если подумать. Мелочный, злопамятный. Взять то же дело Щастного…
— Позвольте. — Подскочивший к столу официант (на лице застыла опасливая полуулыбочка) ловко расставил тарелки с легкими закусками, разложил приборы и молниеносно исчез.
— Подождите, а откуда у Фрунзе золото из Бухары?
— Так политкомиссары донесли в Москву. Мол, при штурме города была захвачена эмирская казна и что Михаил Васильевич и его окружение набили вагоны мешками с золотом. Мародерствовали, то есть. Запятнали, так сказать, чистые идеалы революции. Невдомек было кретинам, что, кроме халата да сабли, Василич ни хрена оттуда не взял.
— А золота там и правда не было?
— Почему же не было? — Сосед рассеянно заправил за воротник салфетку и, пододвинув к себе тарелку, принялся с аппетитом есть. — Очень даже было. Целых семь вагонов загрузили. И в Москву с охраной отправили, все чин чинарем. Просто Троцкого об этом не информировали. Благодарю. — Он кивнул официанту, поставившему на стол горячее.
— Да уж, веселая история. — Белугин улыбнулся. — Но, сказать по правде, я вовсе не собираюсь тыкать вам в лицо «наганом». Честное слово.
— Очень на это надеюсь, молодой человек. — Сосед саркастически усмехнулся. — Признаться, я также не желаю портить ваше смазливое личико. Ну-ну, не надо надувать грозно щеки. Оглянитесь-ка лучше.
Алексей повернул голову. За столиком, расположенным позади них, сидели трое плечистых парней в немного мешковатых штатских костюмах, которые так удачно скрывали припрятанное до поры до времени оружие. Явного интереса к Белугину никто из них не демонстрировал, но пара-тройка мимолетных взглядов, брошенных в его сторону, однозначно свидетельствовали, что ситуацию эти ребята держат под своим контролем.
— Это моя охрана, — пояснил Белугину сосед очевидное. Будто несмышленышу. — Не то чтобы я в ней так уж сильно нуждался, но все же. И, поверьте на слово, в карманах у них лежат красные книжечки с не менее внушительными печатями и подписями, чем в вашей. Но это так, к слову. Не будем о грустном. Скажу честно, устал я от их опеки. Собственно, именно поэтому я и позволил вам подсесть ко мне. В противном случае достаточно было лишь подать им знак, и вас бы мгновенно отсюда убрали.
— Сурово!
— А то, — усмехнулся сосед. — Сам себя иногда боюсь. Знаете, э..?
— Алексей.
— …Алексей, у меня какое-то смутное чувство, словно я уже где-то вас видел. Но никак не могу вспомнить, где именно. Что-то совсем давнее,
Белугин слегка напрягся. Он мог бы поставить сто против одного, что раньше никогда в жизни не встречался с этим человеком.
— Даже не знаю, — осторожно сказал он. — Вы мне знакомым совсем не кажетесь.
— Что ж, наверное, обознался. — Залогин еще несколько секунд пристально рассматривал Алексея, а затем, как ни в чем не бывало, вернулся к прерванной трапезе. — Ах, отбивная просто прелесть, — восторженно причмокнул он спустя пару минут. — Настоятельно рекомендую.
Рекомендует он! Белугин почувствовал, как сводит бешенством скулы, а глаза заволакивает багровая пелена неудержимого бешенства. Да, пусть он сам всего лишь на краткий миг прикоснулся к той грязи, мучениям и неимоверным тяготам, что испытывали люди на фронте, но даже его небольшой опыт во весь голос протестовал против того, что он видел сейчас. Сошедший будто с экрана какого-нибудь довоенного фильма поезд с начищенными до блеска поручнями, накрахмаленными белоснежными занавесками, услужливыми проводниками и мордатыми официантами, сказочным (по нынешним временам) меню в вагоне-ресторане. И все это на фоне гигантской мясорубки, перемалывающей в кровавую труху бойцов по всему фронту, засыпающих у станков пацанов-фэзэушников, умирающих от голода в осажденном Ленинграде…
— Что с вами? Алексей, вам плохо? Вот, выпейте воды! — откуда-то издалека в сознание пробился встревоженный голос Залогина. — Ох и напугали вы меня, молодой человек. Вы что, контуженный?
— Не-ет, — с трудом ответил Белугин, сжимая в руке стакан с зельтерской. — Не обращайте внимания, иногда со мной такое бывает. Я недавно с фронта. Нервы.
— Он мне будет рассказывать про нервы, — фыркнул Кирилл Андреевич. — Мальчишка. Повоевал бы с мое, так вообще свихнулся бы, наверное. Слабые вы какие-то, разнеженные. И как вам страну доверить? Профукаете ведь все, по миру пустите.
— Ничего, сдюжим! — Алексей поставил стакан на стол и полез в карман за папиросами.
— Ох, уберите вы, ради бога, эту гадость, — скривился Залогин, увидев в руках Белугина пачку «Звезды». — Это же форменная отрава! Не знал, что вас так плохо снабжают. Вы бы еще «Прибой» достали. Вот, угощайтесь, у меня «Герцеговина». — Он вытащил из внутреннего кармана пиджака массивный серебряный портсигар и небрежно кинул его на стол перед Алексеем.
Белугин замер. Словно загипнотизированный, он уставился на изящную безделушку, будучи не в силах отвести от нее взгляда.
— Скажите, а откуда он у вас, — спросил он Залогина, беря в руки портсигар. — Никогда не видел ничего подобного.
Нехорошо, конечно, обманывать старших, ну да ладно, в подобной ситуации простительно. Кто-нибудь другой на его месте скорее всего не обратил бы на эту вещицу особенного внимания, так, восхитился бы искусной работой мастера, да и вся недолга. Но это кто-нибудь другой. А вот Алексею очень хорошо был знаком этот портсигар. Точнее, не именно вот этот, а его собрат. Причем, купленный в подарок Лилькиному отцу в одном из самых фешенебельных магазинов Москвы.