Часовые Вселенной
Шрифт:
— Так что же случилось с командиром?
— Мы не знаем… Мы надеялись, что он с вами… Когда произошло нападение, его уже не было. Минуту назад он говорил с нами, но в момент нападения сзади никого не оказалось.
— Что собой представляли нападавшие?
— Внешне они выглядят как люди, но двигаются медленно и странно, какими-то рывками, словно каждое движение у них разбито на десятки более мелких. Так двигаются роботы, если запустить их программу в замедленном режиме. Мы не слишком хорошо рассмотрели их в темноте. Их было десять или двадцать. Между собой они не разговаривали, не произнесли ни одного слова, хотя действовали довольно слаженно, словно подчиняясь какому-то
— К северному? Там же нет дороги, нет спуска!
— Мы тоже так думали… Но на северном склоне сохранились остатки аниранской канатной дороги. Наши конвоиры крепили к ее мачтам длинные и очень прочные лианы и от мачты к мачте продолжали спуск. Не раз мы прощались с жизнью, не сомневаясь в том, что разобьемся, когда нас сбрасывали с отвесных обрывов. Но эти существа знали, что делают. К рассвету мы уже были у подножия плато. Внизу начинаются сплошные джунгли. Там другой климат, более жаркий и влажный.
— Вы заметили следы какой-нибудь разумной деятельности? Вырубки, поля?
— Мы мало что смогли рассмотреть. Внизу сплошное море зелени. Нет ни горизонта, ни перспективы. Только маленький клочок пространства вдоль тропы.
— Мне показалась несколько необычной сама тропа, — впервые в рассказ Степана вмешалась Сан-дри. — Она выглядит так, словно ее вырубают каким-то острым инструментом — топором или мачете. Следы срубов на растениях были совсем свежими.
— Я этого не заметил, — признался Степан. — Я думал лишь о том, как избавиться от сыромятных ремней, которыми связали наши руки. Но я так и не успел ничего сделать. Мы вышли на небольшую поляну, в конце которой начиналось болото. Это был вечер следующего после нашего похищения дня. За все время нам не дали ни глотка воды, ни крошки еды. Неприкосновенный запас в костюмах давно кончился, и нас обоих мучила сильная жажда. Я мог разговаривать с Сандри по своей рации, и наши конвоиры этого не замечали. Но мои попытки связаться с вами или с командиром ни к чему не привели. Видимо, радиоволны в уеловиях этой планеты способны преодолевать совсем небольшие расстояния.
На поляне около болота наши конвоиры собрались сделать первый привал или хотели устроиться на ночлег. Мы не заметили у них даже следов усталости. Они не кормили нас, но и сами ничего не ели. Возможно, они как раз собирались поужинать — этого мы так и не узнали.
Как только отряд остановился, а к этому моменту конвоиров осталось всего шестеро, другие еще раньше ушли по боковой тропе в другую сторону, на них напали…
— Кто? Кто на них напал?!
— Какие-то животные. Их было штук двадцать, размером с нашего осла, но более длинные и худые, с огромными, как у крокодила, пастями. Они рвали этими пастями наших конвоиров на куски, однако крови не было… Словно те были куклами или роботами… Даже с оторванными руками и ногами они продолжали сражаться так, словно не испытывали боли… Только когда им перекусывали горло, они неподвижно замирали. Минут через двадцать все было кончено, и мы решили, что теперь настала наша очередь. Мы с Сандри даже попрощались, когда к нам не спеша направилось несколько этих тварей.
Но их интересовали только наши ремни. Разорвав зубами путы, стягивавшие наши руки, они сразу же исчезли в зарослях. Мы остались на поляне, заполненной кусками разорванной человеческой плоти, совершенно одни…
— Вы хотите сказать, что ваши спасители не воспользовались своей добычей, не стали есть тела своих жертв?
— В этом нападении было слишком много странного, — задумчиво проговорила Сандри. — Эти животные действовали организованно и слаженно.
— Вы не попытались установить, что собой представляли существа, пленившие вас, каково их анатомическое строение?
— Ты слишком многого от нас хочешь. Нет. Мы сразу же ушли. Нашли неподалеку от болота чистый ручей, напились, взяли запас воды и двинулись обратно к кораблю.
— Вы поступили неосмотрительно и упустили великолепную возможность выяснить, что собой представляют наши противники.
— Конечно. Жаль, что тебя самого не было на той поляне. К счастью, заблудиться в лесу невозможно — плато видно с вершины любого дерева. Больше ничего существенного с нами не произошло. Все остальное время заняла обратная дорога.
— Ну что же… — подвел итог услышанному Версон. — Теперь, по крайней мере, мы знаем, куда следует направить дальнейшие поиски.
Глава 38
Что такое человеческая память? Что это, хрупкая запись в сознании одного-единственного человеческого существа, исчезающая вместе с ним, или это нечто большее?
Ее так легко потерять… А когда с нею все в порядке, мы не ценим, мы даже не замечаем ее. Но без памяти человек перестает быть личностью. Он ест, пьет, у него может быть даже имя… Другое имя, не то, что дала ему мать при рождении, словно кличка животного…
Да разве только имя? Вся его жизнь, лишенная воспоминаний, лишенная прошлого и цели, ради которой он жил, ради которой очутился в этом мире, вся она становится подобна жизни животного, управляемая простейшими инстинктами, заботами о пище и о тепле…
Лагур думал об этом, наблюдая за пламенем костра. И еще он думал, что такие мысли слишком сложны для простого охотника… А также о том, что возникновение подобных мыслей — добрый знак. Его память, не подавляемая больше наркотиком, начала пробуждаться. Отдельные странные картины все время всплывали перед глазами.
Корабль, словно огненная птица, разрезает черноту неба кинжалами синего пламени.
Женщина с узкими зрачками глаз нежно касается своими руками его обнаженных плеч…
Он кого-то ищет в заброшенном и мертвом городе…
Дальше все пропадало. Исчезало, как фильм на экране, когда рвется пленка… Он знал, что должен помочь своей памяти соединить в одно целое обрывки этих картин. Он уже почти понял, что нужно для этого сделать. Оставалась самая малость. Последнее, завершающее движение.
Он почувствовал тепло у себя на груди и вспомнил, как называется вещь, от которой исходит это тепло. Талисман света… Она называется Талисман света.
Но Лагур по-прежнему не знал, откуда она у него. С ней было связано что-то очень важное. Не менее важное, чем странные глаза женщины, смотревшие на него из темноты его затуманенного сознания.
Это был его первый привал после побега, первый самостоятельный ночлег в лесу. Нет, он не расстался со своими спутниками. Телл и Ригас по-прежнему были с ним, только роли теперь переменились. Ригас, связанный, сидел под деревом. Лагур наложил ему жгут. Хотя поможет это ненадолго — рана была глубокая. Телла он хотел отпустить, но тот отказался возвращаться в поселок без Ригаса. И тащился вслед за ними. Возможно, лучше всего было бы отпустить их обоих, но, прежде чем это сделать, Лагур хотел кое-что выяснить, а Ригас упорно отказывался говорить. И только сейчас Лагур сообразил, как надо вести этот непростой разговор.