Часовые Вселенной
Шрифт:
К счастью, его рука сама помнила, как правильно бросить нож, чтобы его лезвие в нужный момент оказалось впереди рукоятки.
Последовал хлесткий удар. Нож глубоко засел в правом плече Ригаса. Тот закричал от боли и выронил топор.
Лагур все время помнил о том, что за спиной Ригаса остался еще один противник. Несмотря на взаимную симпатию, которую они с Теллом испытывали друг к другу, он ни на минуту не сомневался, что тот не оставит без внимания нападение на Ригаса.
Лагур был для него чужаком, а Ригас, в их охотничьей четверке, главным. Похоже, он был главным во всей деревне,
Помня об этом, Лагур сразу же рванулся вперед, как только исчезло лезвие топора, преграждавшее ему путь.
За то короткое время, которое понадобилось Лагуру, чтобы преодолеть отделявшие его от Ригаса несколько метров, тот еще не успел прийти в себя после удара ножом.
Нож, видимо, задел артерию, потому что по обеим сторонам лезвия из раны на плече кровь хлестала фонтанчиками. Уже вся куртка Ригаса была залита кровью, а вид собственной крови совершенно деморализовал его.
Лагур обхватил его за шею, одновременно проводя захват здоровой руки Ригаса, и, заведя ее за спину, оказался у него за спиной.
Теперь тело Ригаса прикрывало его от нападения, и Лагур сразу же увидел, что успел сделать это в самый последний момент.
Телл уже натягивал тетиву лука, направляя тяжелую стрелу в грудь Лагуру. Однако на лице у него появилась растерянность, как только они с Ригасом поменялись местами. Теперь он боялся задеть своего вожака. Хотя расстояние для точного выстрела было вполне подходящим.
— Прикажи Теллу опустить лук!
Ригас молчал, и Лагуру пришлось как следует его тряхнуть. Тот взвыл от боли, но по-прежнему не произнес ни слова.
— Если ты не прикажешь Теллу опустить лук, я перережу тебе еще одну артерию. Ты и так уже истекаешь коровью. Через несколько минут ты потеряешь сознание и уже никогда не вернешься в свою деревню, если я немедленно не наложу жгут на твою руку! Прикажи Теллу опустить лук!
На этот раз его доводы подействовали.
Глава 37
Всю ночь Версон, Ли Карт и Штрауб, не смыкая глаз, собирали планолет, выполняя распоряжение своего командира. К утру выяснилось, что машина не сможет взлететь. Кто-то еще на Аниране позаботился об этом. Топливные элементы оказались искусно сделанной фальшивкой, они сели после пробного запуска мотора, хотя во время проверки, перед стартом, приборы показывали их полную зарядку.
С аварийным комплектом получилось то же самое.
— Сколько времени ушло у вас на дорогу до городской площади? — спросил Версон, скептически осматривая бесполезную машину. В отсутствие Заславского он оставался за старшего, и сейчас ему предстояло принять первое самостоятельное решение.
— Около двух часов.
— Нам надо немного отдохнуть. Будем спать до рассвета, затем отправимся в город.
— Кто останется на корабле?
— Никого. Пойдем втроем. Нас слишком мало, чтобы разбивать отряд на группы. Или мы найдем их и все вместе улетим отсюда, или останемся здесь и будем искать, пока не узнаем, что с ними произошло. Ты настроил автомат приемника, Ли?
— Конечно. Если он поймает хоть что-то на их передающей частоте, автоматически включится
— Тогда всем спать.
Когда хмурый жиденький рассвет еще только начал пробиваться сквозь густые облака тумана, несущие на плато бесконечные заряды дождя, они уже подходили к городской площади.
Здесь ничего не изменилось. Разве что не было обещанного Арланом радиомаяка. Не осталось вообще никаких следов их пребывания в городе. Даже пластиковый пакет с мусором, брошенный в пустом зале городской управы, где ужинал отряд перед исчезновением Беатрис, не удалось отыскать. Если бы Сельма сама не сидела за этим столом, она бы решила, что все происшедшее прошлым днем — хорошо поставленный розыгрыш.
Ни на что уже не надеясь, они начали осматривать дом за домом. В четвертом или пятом здании, похожем друг на друга, как близнецы, Сельма впервые обнаружила комнату, в которой вещи, собранные для дальней дороги, стояли в коридоре, словно в ожидании исчезнувших хозяев. Здесь были пластиковые емкости со свежей водой, запас концентратов, посуда, шерстяные одеяла, запасная обувь и теплое белье для ребенка. Пластиковый мишка сиротливо лежал на дне маленького рюкзачка. Сельма почувствовала, как боль чужой беды, наполнившая эту квартиру, проникла в ее душу.
— Эти люди знали, что их ждет. Они собирались покинуть город. Наверно, кому-то это удалось.
— Возможно, ты права. Нам придется расширить зону поисков. Внизу, под горой, если верить архивам, должны быть сельские хутора. Неплохо было бы выяснить, что с ними стало, но без пла-нолета спуск займет несколько дней… — Версон все еще надеялся, что каким-то чудом им удастся избежать похода в нижние леса.
Весь день они ходили из дома в дом тесной группой, не теряя из виду друг друга. Каждый из них по очереди исполнял роль часового. В его обязанности входило замыкать группу и держать оружие в постоянной боевой готовности, ни на секунду не выпуская из своего поля зрения остальных.
Версон тщательно рассчитал время и, едва солнце коснулось западной городской стены, дал команду возвращаться на корабль. Оставаться в городе с наступлением темноты после бесследного исчезновения четверых членов экспедиции было бы чистым безумием.
Следующие два дня прошли в таких же безрезультатных поисках внутри города. Версон все никак не мог решиться на многодневную экспедицию к подножию плато. Они боялись оставить корабль на произвол судьбы, в глубине души каждый из них был уверен, что, вернувшись из похода, они не найдут и этой крохотной частицы дома. Тогда даже надежда на возвращение будет утеряна, и они навсегда останутся на этой смертельно опасной планете.
К концу третьего дня, окончательно вымотанные после очередного безрезультатного похода, они вернулись на корабль. По очереди все приняли воздушный статический душ, поужинали осточертевшими концентратами и собрались в кают-компании для обсуждения планов поисков на следующий день.
— Третий день закончился, — произнесла Сельма, вопросительно глядя на Версона. — Тебе это ни о чем не говорит?
— А о чем это должно мне говорить?
— Командир сказал, что, если мы не найдем его в городе, через три дня мы должны стартовать.