Часть третья
Шрифт:
– - О, Борис Петрович, дорогой, как я рада!
– - неожиданно для себя воскликнула Матильда и повисла у него на шее. Такое уже было с ней. Еще в детстве она кидалась ему на шею и сейчас не могла поступить иначе. В ответ он тоже обнял ее и прижал к себе, чувствуя ее тугие шары на груди.
– - Я не думал, что ты так изменилась. Ты расцвела: я с трудом узнал тебя, -- сказал Борис, глядя ей в широко раскрытые глаза, не выпуская ее руки.
– - Поздравляю: ты просто красавица. У тебя вещи есть?
– - Есть чемодан. Чемодан без ручки: нести тяжело
– А вы? почему так много денег выслали на мое имя? Вы...купили меня? Что ж! покупатель достоин товара. А где ваша жена? Почему...
– Матильда, оказывается, ты способна говорить глупости. Больше ни слова о цене, о товаре, о покупателе! Я запрещаю тебе говорить об этом. Побудешь денек, и я отправлю тебя к матери. Так будет лучше для нас обоих. Вернешься осенью, а там определимся, что делать дальше.
– - Тогда пройдем в зал заберем чемодан. По поводу немедленного отъезда к матери... вы меня гоните?
Ее чемодан сделал несколько кругов на движущейся ленте, Матильда, как бы забыла о нем. Ее глаза были прикованы к Борису.
– Где наш чемодан?
– спросил Борис.
– Да вот же он! О, оказывается, и ручка есть, и колесики выросли. Я сама!
Она ухватилась за чемодан, это был последний чемодан, все уже разобрали, и волокла его рядом с собой, а Борис шел налегке.
– - Как ты там, не скучала по Москве?
– - Скучала, конечно, а как же. Если бы вы мне хоть одно письмо написали...
– - Но я же посылал тебе телеграммы и деньги. Шесть миллионов долларов. Ты теперь богатая невеста, не так ли?
– - Я уже их прогуляла, Борис Петрович, я такая транжирка - ужас!
– Правда, что ли?
– Если бы! Но это не мои деньги, они ваши. Я, правда, израсходовала пятнадцать тысяч долларов за все это время, но вы мне сами разрешили тратить. Теперь я ваш должник, -- лепетала Матильда, уже сидя рядом с Борисом в машине.
– - Придется возвращать с процентами, -- сказал Борис.
– - С удовольствием. Возьмете меня к себе на работу, и если я за два года заработаю такую сумму, считайте, что я все верну с процентами.
– - А где и кем бы ты хотела работать у меня?
– - спросил Борис.
– - В вашем офисе секретарем: я каждый день буду вас видеть.
Борис ничего не сказал на это. Он включил музыку, последний диск Селин Дион.
В течение полутора часов, пока не подъехали к дому Бориса, Матильда выбирала тактику поведения на ближайшую ночь. Что если Борис один, как прошлый раз? Что ей делать, как вести себя? Если три года тому, когда он пригласил ее к себе на субботу и воскресение из элитной школы в Москве, она порывалась к нему в спальню, но все же не пошла, то теперь она...нет, нет, ничего такого не будет. Это так дурные мысли лезут в дурную голову.
Матильда сидела тихо, как мышка, слушала музыку и в то же время напряженно думала, как ей поступить. Сценарий, однако, часто менялся, вплоть до того, что она ( если супруга Бориса дома, уйдет в гостиницу),
– О чем ты думаешь, Матильда?
– спросил Борис, не поворачивая головы.
– О том, о сем. А куда вы меня везете?
– Пока к себе домой, а там...отвезу тебя в гостиницу.
– У вас жена, должно быть, очень ревнивая.
– Да, берегись: глаза может выцарапать.
– Я все время буду прятаться за вашу спину.
– Разумно. Если и я не получу по кумполу, то я буду для тебя надежным прикрытием.
– Сойдет, - сказала Матильда.
Когда они поднимались на третий этаж, ей казалось, что сердечко выпрыгнет из груди. Ноги подкашивались, пальцы дрожали.
Но Борис не нажимал на кнопку звонка, он сунул ключ в замочную скважину уже знакомой двери и повернул его дважды.
– Входи, - сказал он.
– После вас, - едва выговорила Матильда.
Матильда вошла, прислушиваясь и ожидая появления грозной супруги, но в квартире была тишина. Никто не выходил встречать ее. "Нет ее дома, о Боже, что теперь будет. Никого нет, только он и я. Как я должна вести себя?"
– После дороги положено принять ванную, - сказал Борис, когда они, убрали вещи.
– Ты отдохни, потом прими душ, а я тут займусь на кухне, кое-что приготовлю перекусить. Только не стесняйся, будь как у себя дома.
– О мой дом далеко, - произнесла Матильда и покраснела.
Борис ушел на кухню, а Матильда извлекла модный халат из своего чемодана, достала новые тапочки, хотя возле входной двери стояли те же тапочки, что и три года тому назад. Как и тогда, в прошлый раз, в квартире было чисто, листочки цветов протертые от пыли, влага в горшках свидетельствовала о том, что женская рука прикасалась ко всему совсем недавно. Матильда заглянула в "свою" спальню, где она ночевала тогда, а также в спальню Бориса и только потом отправилась в ванную.
В это время Борис возился на кухне. У него ничего не получалось: и ножи оказались не точены, и кофе свежего не было и колбасы не те, и икра черная кончилась. Куда смотрела эта клуша Маша, почему она не наполнила холодильник свежими продуктами, если он оставляет ей немалую сумму денег на питание.
"Матильда, как она выросла и похорошела! а что если... попытать счастья в последний, третий раз? Она родила бы мне ребенка, а потом пусть бы нашла себе молодого и вышла за него замуж, - я обеспечил бы ей хорошую жизнь. Надо поговорить с ней об этом. Но что скажет мать? а она скажет: так я и знала, сманил, соблазнил, заставил рожать. Нет, этого не стоит делать. Она слишком юная, а я уже старик. Разница у нас почти двадцать один год. Она вполне могла бы стать моей дочерью, но никак не женой. И потом, я обещал ее матери...завтра же я отправлю ее домой, а сегодня, после ужина в гостиницу".