Частная Академия
Шрифт:
Значит, слышал наш разговор с Максом. И почему я вечно влипаю в неприятности?! Будто мало мне того, что я безумно скучаю по братьям и родителям и учусь в самом странном вузе среди мажоров!
Пока бреду к корпусу, мимо на огромной скорости проносится «Ягуар». Мчится прямо к выезду с территории кампуса. Что ж, если этот Баев здесь не живет, то это очень неплохая новость.
Перед сном пролистываю чат с Янкой, до которого у меня днем не доходили руки. Позицию Шелест я и так знала — Юлька сразу сказала, что будет на этом посвящении. «Мира, ну а какие
Читаю длинную переписку и в самом конце понимаю: они согласны. Все девять человек. Все, кроме меня.
Пишу Яне в личку:
«Привет! Извини, что поздно. Есть разговор. Поговорим завтра?»
* бака (сокр) — бакалавриат
Глава 17
— Отличная работа, Мирослава! Лучшая в вашей группе. Поздравляю! — Молодой препод по механике добродушно улыбается мне и не замечает, с каким презрением на него смотрят пацаны. Ну и на меня тоже. Все, кроме Асафьева. Мы с ним вместе работу делали, хотя он скорее просто не мешал мне. И все это видели.
— Спасибо! Мы оба старались, — киваю на Асафьева. — Это наша общая победа.
— Ну да, — снисходительно улыбается препод. — Конечно. Именно так. А сейчас поговорим о неинерциальных системах отчета, в которых, как известно, закон инерции не сохраняется.
Сегодня я в ударе. Первая работа на отлично спустя почти месяц учебы. Учиться в академии тяжело не только из-за Шумского и местных неписаных правил. Задают много, лекции дают тезисами, а твоя задача самому допереть, понять, разобраться, впитать в себя. И это капец как сложно. Не знаю, что дальше будет, посмотрим, но пока так. Но сейчас я довольна собой. По-настоящему довольна.
Пара заканчивается, и препод просит меня задержаться.
— Да, Тимофей леонидович. — Подхожу к его столу, краем глаза улавливаю, как Асафьев ухмыляется Генке и Валере. Те в ответ косятся на нас с преподом и торопливо выходят из аудитории.
Смущенно отхожу от преподавательского стола. Как бы ненароком оборачиваюсь — дверь заперта.
— Хотел сказать вам, что вы — большая молодец, Шанина. Непросто, наверное, одной среди мальчишек учиться?
Пожимаю плечами: и жаловаться как-то стремно, и врать не хочется.
— Им тоже непросто с вами, Мира. Вы ведь очень одарены, это видно, — продолжает Тимофей Леонидович. — И как только пройдет скованность и страх, вы сможете раскрыться в полной мере. Вашим одногруппникам будет очень сложно это принять.
— Почему это? — удивленно спрашиваю я, позабыв о смущении. Хотя первый раз вот так «по душам» с преподом болтаю.
— Потому что нас так воспитывали. Если не всех нас, то очень многих. Мужчина — сильный пол, обязан быть главным. И какой же ты мужик, если девчонка умнее тебя? — Тимофей Леонидович усмехается, глядя на мое обескураженное лицо: — Что? Не думали о таком? Ладно, идите, а то на пару опоздаете.
Я действительно еле успеваю на следующее занятие. Записываю лекцию
В столовке ко мне подходят Катя Ларченко со своей подружкой Светкой. Они вместе учатся, вроде на логистике, и тоже, как и я, на дотации.
— Это правда, что ты отказываешься быть на посвящении? — Ларченко смотрит на меня так, будто я как минимум из академии ее пытаюсь выжить. — Ты вообще соображаешь?
— Чего соображаю-то? Не хочу и не пойду, — скрещиваю руки на груди. — Янка писала, это все по желанию.
— Ну вот и пожелай быть как все, Шанина, — встревает Света. — На хрена тебе злить всех? Это местная традиция.
— Стоп! — Прихожу в себя после неожиданного наезда. — Стоп! Откуда вообще пошла эта тема? Я никому толком не говорила. И с Янкой сначала хотела обсудить подробно.
— Яна и просила тебя убедить. У нее дела. Короче, Мир, мой тебе совет: будь как все, а?!
Катю толкают — в столовке становится тесно. На нас с любопытством оглядываются, а я столько раз обещала себе ни во что не встревать!
— Кать, я и так как все. Но я не люблю тусы, да и вообще… знаешь, мне Шумского лучше обходить за километр.
— Думаешь, мы хотим?! — Ларченко берет меня за локоть и тащит подальше от прохода. — Никто не хочет! Но это надо, понимаешь это слово?! Здесь такие правила!
— Не правила, — упрямлюсь я. Тут еще и Шумского вижу с Ингой. Час от часу не легче! — Янка же писала в чате: только по желанию.
— Идиотка! — закатывает глаза Ларченко и отворачивается. Типа ну что с такой говорить? А я реально не понимаю, зачем туда идти, если можно не идти?
Разговор оставляет в душе неприятный осадок, и я решаю откровенно поговорить с Янкой. Однако это удается сделать лишь через несколько дней.
С трудом отлавливаю Яну на стадионе, где она тренируется вместе с командой чирлидерш. Честно жду, когда она освободится, и только тогда подхожу.
Савицкая машет другим девчонкам, мол, не ждите меня, и подзывает меня жестом.
— Сорри, видела, ты мне писала, но я занята очень, готовлюсь к посвящению. Оно в следующую субботу, помнишь, да?
Янка беззаботно улыбается, кажется, она забыла, что я не хочу идти на эту вписку.
— Слушай, помнишь, я тебе писала в личку, что надо поговорить, что я бы не хотела идти на это посвящение, оно же неофициальное.
Савицкая непонимающе смотрит на меня, потом до нее наконец доходит:
— А… да, помню. Катя писала… да, точно! Мира, это не очень хорошая идея! — качает головой Яна. — Поверь, лучше тебе там быть, к тому же у Стэна день рождения как раз.
— Что?! Ну тогда точно без меня! Ян, я все понимаю, не надо выделяться, но… слушай, я приехала сюда учиться. И только. Мне не нужно вот это все. То есть я готова помогать, если надо, и диплом напишу, но вот не вписки только. Да еще и не в кампусе. Шумский меня ненавидит, он уже пытался… в общем, нет.