Частная коллекция ошибок
Шрифт:
— Все нормально будет на заправке, — заговорил он быстро. — Вот увидишь, даже на попутной уехать сумеем. Это только в боевиках все всё знают, всех опознают, сотни ментов рыщут, вертолеты летят. Так не бывает!
— Возможно. Но в аэропорту я поняла, как нас ищут. Это серьезно! Часов в пять что-то тарахтело на дороге — наверное, мотоцикл. Нашу машину видели! Теперь выход у нас только один.
Вот, есть-таки выход! Зачем тогда она пугала?
— Послушай, Тема, и постарайся не перебивать, — начала Варя так спокойно, что Артема снова пробило ознобом. — Вдвоем нам не уйти. Ищут именно
— Ну и глаз у тебя, — удивился Артем. — Я что-то никаких домишек не помню.
— Ты был за рулем, вот и не смотрел.
— И что я должен делать среди алкашей?
— Ждать. Как устроишься, напишешь мне в Новосибирск на почтамт до востребования, адрес сообщишь. Хорошо, если бы там и телефон у тебя был.
— У меня мобильник, — напомнил Артем.
— Выброси его! Твои приятели уже наверняка номер ментам сообщили. Новую сим-карту тоже не бери — салоны связи могут пасти. Напиши обычное письмо, сбрось в ящик, и я тебя найду.
— А ты что будешь делать?
Новый Варин план казался Артему странным, но в чем именно состоит его странность, сразу понять было трудно. А вот Варя ни в чем не сомневалась. Ее лицо стало спокойным, ясным и даже порозовело.
— В Новосибирске я осмотрюсь, подумаю, как быть дальше, — сказала она. — Может, уже там смогу продать картины. Деньги положу в любой немецкий банк. Потом видно будет! Выехать из страны лучше через Таиланд или еще какую-нибудь страну, где визы не нужны. Есть не слишком дотошные турфирмы, горящие путевки и все такое… Уедем, потом будет проще.
Артем слушал и тупо смотрел себе под ноги. Мертвая бурая хвоя сплошь устилала землю, как недорогой выцветший ковер, на который ветром и временем нанесло всякого сора — сухих растопыренных шишек, недужных травинок, пестрых птичьих погадок.
Хорошо Варя говорила и складно, только Артем знал: ничего этого никогда не будет.
Варя расстегнула куртку, достала пачку денег, завернутую в пластиковый пакет. Эти деньги Артем взял у Жанны из сейфа.
— Думаю, двадцатки тебе за глаза хватит, — сказала Варя. — Это ненадолго, скоро встретимся. Картины и украшения я возьму себе — надо будет готовить наш выезд. Может, найду человека, который сделает нам новые документы. Тогда вообще все будет легко!
Артем ничего не ответил и даже не посмотрел на деньги. Он сидел сгорбившись — беспричинная тяжелая тоска пригнула его к земле.
— Ты что, заснул? — обиженно спросила Варя. — Деньги возьми!
Он с трудом к ней повернулся — почему-то всем туловищем, будто у него болела шея. Он показался ей жалким. Зря она не испугалась его лица!
— Ты, котенок, меня совсем за недоумка держишь? — сказал он тихо-тихо. — Что ты сочиняешь — Новосибирск, алкаши, немецкие банки, Таиланд? Скажи лучше, зачем ты здесь? От меня сбежать
— Не говори ерунды!
— Это не ерунда. Не пойдешь ты ни на какой почтамт за моим письмом. Да и я ни на какую птицефабрику не поеду. Хватит гнать, мы вместе. Прорвемся! Ты что, не поняла: никто тебя не будет так любить, как я. Ты еще меня узнаешь. Ты еще кричать будешь от счастья, оттого что я с тобой.
Варя усмехнулась:
— Однако у тебя на природе выросло самомнение!
Он встал, выпрямился и снова сделался высокий, как сосны.
— Что выросло, то выросло, — сказал он невесело. — Пошли!
— А твоя сумка? Та, что в машине? — с надеждой спросила Варя. — Сходи возьми ее.
— Черт с ней! Косуха там неплохая, а так одно барахло — тряпки, бритва. Главное — снасти свои — я в Нетске оставил. Этого жалко, а остальное все новое купим. Ты сама говорила!
Варя тоже встала и поняла, что зря устроила привал: усталость не прошла. Ноги не гнулись, как у куклы Барби, а ведь еще идти и идти! От голода и тоски кружилась голова. Все из-за Артема…
— Слушай, — сказала она ему, — давай договоримся сейчас. Спорить и шуметь на заправке нам нельзя, иначе пропадем. Ты мне не веришь — это глупо, но это твое дело. Только я не хочу совать голову в петлю. Нам нельзя больше быть вместе! Нас поймают.
— Не поймали же до сих пор! Странно, раньше ты никогда не трусила.
— А сейчас да, трушу. Все против нас. Порознь у нас появится шанс. И потом мы когда-нибудь…
— Никогда! Ты просто меня бросить решила! — крикнул он слишком громко для леса и схватил ее за руку.
Руку эту он сжал так сильно, что сквозь ткань и подкладку куртки прощупалась тоненькая, непрочная кость. Он понял, что все Варино тело — сложенное из таких вот нежных косточек и горячей влажной плоти, знакомое, желанное, беззащитное — теперь в его власти. Да и вся она, с ее гордыней, с ее хитроумием и проклятой красотой, которую не стирает даже усталость.
Он поцеловал ее в губы глубоко, очень больно, как любила Жанна и как сама Варя раньше не разрешала. Она вырвалась, оттолкнула его острым локтем:
— С ума сошел? Этого только не хватало! И на заправке полезешь лизаться? Ты чокнутый. Сам видишь, вместе нам никак нельзя. Включи наконец мозги — те, что у тебя остались. Да, мы, может, и не увидимся после Новосибирска. Это не трагедия! Вот если попадемся, тогда конец. Так что пошли — куда, к тому пригорку? Там север?
Она схватилась за сумку на колесиках и с трудом потащила ее по рыхлой хвое. Сумка подпрыгивала на шишках и валилась набок на поворотах, но Варя шла и шла вперед. Лицо у нее было злое, холодное.
Артем ее догнал, схватился за ручку сумки:
— Так, значит, это правда? Я угадал? Ты меня бросить решила? Оставила спящего в машине, а сама на заправку? Удирать? Без меня?
Варя повернулась. Потемневшие ее глаза полыхали под бровями, сведенными в гневе.
— Отстань! Терпеть не могу таких сцен. Кто ты такой, чтоб меня за руку хватать? Орать, вопросы задавать? Если ты не понимаешь, что все пошло наперекосяк, что нам разбежаться надо, пока не поздно, — ты полный дурак. А рядом с дураком мне делать нечего. Уйди. Пусти!