Частная коллекция ошибок
Шрифт:
— Что-то серьезное?
— Не знаю. Хотелось посоветоваться.
— Ладно, валяйте в машину! Хотя до гастронома минуты три езды, лучше пешком пройдемся.
Вероника и мечтать не могла о такой удаче. Они двинулись по проспекту Энтузиастов. Над ними было звездное небо, на которое они решили не смотреть.
В этот час прохожих на улице немного. Стас шагал широко, но Вероника за ним поспевала и радовалась, что не надела туфли на шпильке, как собиралась поначалу. Хороша б она была! Ковыляла бы еле-еле. А сейчас она шла со Стасом в ногу, и звук их шагов сливался.
— Только больше не надо про звезды, говорите строго по делу! — предупредил Стас. — С утра башка гудит. Если у вас что-то вроде показаний того козла в рыжих очках…
— Зачем вспоминать! Я не могла отмахнуться от многообещающего свидетеля, — виновато сказала Вероника.
— Который загрузил вас бреднями и не дал ни одного факта? И вы сразу сделали вывод, что Колька Самоваров наводчик? И сели в лужу? А через полчаса тот же Колька представил нам своего чудака на букву «м».
— Как это у него вышло?
— Оперативную хватку не пропьешь. Главное, найдено почти все похищенное, и это Колькина заслуга. А вы? Не стыдно, девушка?
— Я работала по всем версиям. Да, в случае с искусствоведом я ошиблась, признаю. Климентов кляузник и сплетник. Говорят, он метит на должность Тюменцевой.
— Вот видите! Можете разобраться, когда надо.
— Получается не сразу — ведь нет у меня вашего опыта и уникального сыскного чутья.
Лесть сражает даже титанов. Стас остановился и посмотрел на Веронику с интересом. Не похожа она на минтая — кормя своего питомца, Стас прекрасно изучил узкую физиономию этой рыбы, ее унылый взгляд и слегка выдвинутую вперед нижнюю челюсть. Нет, в глазах девушки виден ум! Только глаза почему-то разные. Косит она, что ли?
Вероника не стала терять времени и деловито сообщила:
— Сегодня я снова была в фирме «Мечты сбываются». Там делали выемку личных вещей исчезнувшей Варвары Фоминой.
— И что нашли?
— Да ничего интересного, обычные девичьи пустяки: косметику, салфетки, пару глянцевых журналов. В нижнем ящике стола лежали туфли, которые Фомина носила в офисе. Дно ящика выстелено газеткой «Всегда и везде» — видели такую? Это бесплатная газета с рекламой. Номер еще за март.
— Ну и что? — поторопил ее Стас.
— Одно из объявлений отчеркнуто фломастером. Там говорится о почасовой сдаче квартир.
— Может, это вовсе не Фомина квартирами интересовалась?
— Девушки говорят, газетка принадлежит именно Фоминой. Она не ладила с родителями, ушла от них. Жила сначала с саксофонистом Селяниным, потом с Немешаевым. До них случались у нее мимолетные романы — с шофером какого-то клиента, с массажистом-внештатником. Это только то, что известно девушкам из фирмы. Массажист потом хвастался, что переспал с Фоминой на съемной квартире. Адрес она нашла в газете. Не исключено, что и с другими любовниками Фомина встречалась подобным образом.
— Вы считаете, Фомина с Немешаевым сейчас на такой квартире?
— Если она жива, то да. Я надеюсь, — скромно сказала Вероника. — Конечно, адрес из газеты проверили —
— В этом что-то есть, — согласился Стас. — В аэропорт они с Немешаевым не явились, не уехали ни поездом, ни автобусом. Машина Немешаева на стоянке. Родни и близких знакомых у него здесь нет. У Фоминой тоже. Где их искать? На съемной квартире? Какая-нибудь старушка, сдающая угол… Очень даже может быть.
Стас с Вероникой уже добрались до гастронома и стояли под бетонным козырьком, рядом с банкоматами.
— Понимаете, Станислав Иванович, — сказала Вероника, — медлить нельзя. Версия с квартирами дает надежду обнаружить Немешаева.
— Каким образом? Обойти всех ловких старушек? Это немыслимо. Кое-что предпринять можно, но время!
— Есть еще одна идея.
Почти смерклось. В полумраке, подсвеченное с одной щеки рекламным малиновым огнем, лицо Вероники казалось незнакомым, глаза блестели, как бусины.
— Я тут попробовала составить психологический портрет преступника… — начала она.
Стас скептически фыркнул — он не слишком доверял психологии и считал ее лженаукой. Вероника все-таки продолжила:
— Конечно, Немешаев человек закрытый, даже его приятели-альпинисты мало что могут о нем рассказать. Что нам известно точно? Он спортсмен-скалолаз, кандидат в мастера спорта, человек физически крепкий, умелый. Такой просто обязан быть честолюбивым и способным на риск. Вы со мной согласны?
Стас поспешно кивнул — он хотел, чтобы Вероника поскорее выложила все, что собиралась. Образ голодного Рыжего (свою квартиру подполковник не навещал уже два дня) мучил и тревожил его совесть.
Даже волнуясь, Вероника умела говорить голосом ровным, протокольным:
— По всем отзывам, Немешаев не отличался богатой внутренней жизнью. Но и рубахой-парнем он тоже не был. Его скрытность я объясняю унизительным положением альфонса при властной Зинчук. Если это она толкнула его на преступление…
— Мы ничего не знаем о преступных делах Зинчук, — перебил ее Стас. — Можно такого нагородить на пустом месте! Как с Самоваровым. Если на этом факты у вас кончились…
— О нет! — так громко вскрикнула Вероника, что какой-то небритый дядя, который вышел из магазина с фигурной двухлитровой бутылью пива, подошел ближе. Он с интересом стал вслушиваться.
Вероника волком посмотрела на дядю и бутыль. Она перешла на шепот:
— У Немешаева имелась еще одна индивидуальная особенность. Я бы даже назвала это страстью: он любил хорошие машины. Был опытным и лихим водителем, замечен в неоднократном превышении скорости. Зинчук его отмазывала, так как жертв и аварий не было. Сам Немешаев числился владельцем «лексуса», имел доверенность на вождение «мерседеса» Зинчук. Обе машины на месте, последние дни Немешаев на них не ездил. Но когда я думаю, какой способ бежать из города он бы выбрал…