Частная практика. Начало
Шрифт:
– Ноги длинные, руки длинные, сама вся какая-то...длинная. Тьфу! Ровно паучиха!
Оленька повернулась и улыбка расцвела на её лице.
– Здравствуйте, Маргарита Степановна. Добрый вечер.
– Ты ещё полыбся мне тут, полыбся!
– строго проскрипела Маргарита Степановна, или по внутрибольничному - королева Марго.
– До конца смены, всего-ничего, а у тебя и конь не валялся!
– Да как же не валялся?
– притворно "возмутилась" девчонка, - Все этажи вымыты, палаты и туалеты тоже. Операционная, блестит. Приёмный покой, чист. Остался только этот коридор и ступеньки крыльца. Можете проверить.
– Проверила уже, не сомневайся. Сегодня вечером твои дежурят?
– Ага.
– А ночью?
– Тоже.
– А медсестра? Ты или Мелинда?
– Я, - печально взодхнула Оленька.
– Чего вздыхаешь-то? Деньги, что ль не нужны?
– Нужны. Нужны,
– Ничего. После отдохнёшь. Вот станешь профессоршей или академиком, вот тогда и отдохнёшь...на лаврах. Если во время вызова, не будешь дуть в ухо Лёшке-водителю из кислородной подушки. Гляди, малая! Макарыч узнает - вмиг из больницы вылетишь!
– Не-а, - шкодливо усмехнулась девчонка, - Не вылечу. А Антон Макарович знает уже.
– И что?
– Ну-у, - Оленька опустила голову, - Мне выговор, а папе штраф.
– И? Отца-то не жалко?
– Жалко, но...но я больше не буду.
– Ладно, неслух. Заканчивай тут и топай домой, - смилостивилась Марго, - тебе ещё в ночь выходить.
В Вятку, семья Ванских переехала, в конце учебного года. Перед летними каникулами. Первые пять лет, Оленька училась в младшей школе № 4 города Хлынова. Затем 4 года в средней школе № 2, в том же городе. Попутно, по вечерам, она как член семьи целителей с 12-ти лет стала обучаться на углубленных курсах медсестёр. Вместе с Мелиндой, своей бывшей домработницей, которую всё-таки наняли родители. Она появилась в семье как-то совершенно незаметно. Нет, не так. Как-то совершенно буднично. Просто в один пасмурный осенний день, Мелинда возникла на крыльце их городского дома, который находился во дворе земской больницы №2, уездного города Хлынова, Вятской губернии. Переговорила о чём-то с родителями и осталась. По всей видимости навсегда.
Оленьку Ванскую, Мелинда опекала нежно, хоть иногда и строго. Домработница-подруга, напоминала девочке живую ртуть. Всегда подвижная, всегда в хорошем настроении, неунывающая и трудолюбивая. Сколько Оленька помнила, Мелинда практически не менялась. В плане возраста. За восемь лет знакомства, Мелинда выглядела не больше чем на 18-20 лет. Черты её красивого лица, как-будто были девочке знакомы, но сколько она не пыталась, так и не смогла вспомнить кого напоминает её подруга.
Ещё в нулевом классе младшей школы, за белые волосы и брови, а так же за невыразительные глаза, к девочке прилипла обидная кличка "спиротеха" или "бледная поганка". Мелинда несколько раз замечала, что Оленька выходила из школы в слезах. На все расспросы она стойко молчала, упрямо сжав губки и задрав подбородок. Тогда Мелинда стала осторожно расспрашивать учителей и одноклассников девочки. Выяснив наконец в чём дело, молодая девушка отправилась прямо к директору школы и закатила такой скандал, что директора увезли в реанимацию. Дело дошло до городничего. Однако вызванная на "ковёр" Мелинда, почему-то ограничилась лишь мягким порицанием в виде наказания. И просьбой, если вдруг у её подопечной вновь возникнет подобная ситуация - обращаться прямо в городскую управу, минуя все остальные инстанции. Довольная девушка, рассказывала об этом инциденте за вечерним чаем, родителям Оленьки, под их удивлённые ахи и охи. Вот после этого случая, Мелинда и стала полноценным членом семьи Ванских.
Так они и жили. Родители, Викентий Петрович Ванской и Виктория Андреевна Ванская-Ягужинская. Маменька Виктория Андреевна, по молодости очевидно обладала не малым таким тщеславием, что при росписи в ЗАГСе оставила себе вторую девичью фамилию. Она и на самом деле была дальней родственницей Михаила Германовича Ягужинского занимавшего потомственную должность, как и все его предки по мужской линии - генерал-губернатора второй столицы, Москвы. Впрочем, сам генерал-губернатор, ничего не знал о своей дальней родне и в глаза её никогда не видел. Маменька в девичестве носила титул графини, но слабенький чуть выше среднего целительский дар, не давал ей прав на первые роли в семье. И она безо всякого противодействия своей родни, спокойно вышла замуж за любимого человека.
Отец, так же был дворянином. По его словам, дворянство его было таким древним, что многие правители этого мира позавидовали бы ему. Но титула он не носил и вообще про своё родовое древо, говорил неохотно, отделываясь общими фразами. И то, только после того как хорошенько выпьет и только в кругу семьи. Оленька ничего не понимала в разговорах родителей, да ей и интересно-то не было. А вот Мелинда слушала с огромным интересом и потом ещё шёпотом что-нибудь добавляла. Шёпотом - чтобы девочка не услышала. Фамилию Мелинды, Оленька мельком услышала только один раз и совершенно не запомнила. То ли Драгомыжская, то ли Драгобужская...а, неважно. Был ещё один знаменитый родственник с маминой стороны, граф Сергей Алексеевич Васильчиков. Вельможа обладающий огромным целительским даром и не только. Он был одним из лейб-медиков императорской семьи и о существовании каких-то Ванских, вряд ли догадывался. В принципе это были все знания девочки о своих ближних, а скорее дальних родственниках.
Отец Оленьки, имел ещё меньший целительский уровень, чем её мама. В своё время он блестяще закончил мединститут имени Пирогова, но с его даром, работы в столичных клиниках для него не нашлось и он махнув рукой отправился работать в Хлынов, на малую родину. Здесь же и повстречался с мамой. Обвенчались и устроились работать в местную больницу, где всегда не хватало специалистов. Папу называли хирургом от бога. Не имея целительского "ока", которым опрерировали сильные маги, он тем не менее прям-таки чувствовал очаги болезни, кои с успехом вырезал, попутно обеззараживая и заживляя раны своим невеликим даром. Если же его чуйка сбоила, то рядом всегда была супруга, являясь изрядным диагностом, а так же анастезиологом-реаниматологом по совместительству. Вдвоём они работали и в хирургии и в терапии и в травматологии. А так же в хирургической педиатрии и гинекологии, заменяя собой массу так нужных городу врачей. Но как и всем медикам, зарплаты им не хватало. По этому ночь через ночь, они прихватили ещё и работу в скорой помощи. Поначалу в их бригаде работала Мелинда, в качестве медсестры, ну и Лёха-водитель. Как тягловая единица и охрана. Парня силушкой бог не обидел. Под два метра ростом и как говорится, косая сажень в плечах. Потом к ним присоединилась и Оленька. По достижению 14-ти лет, подросткам разрешалось в помощь родителям работать на полставки. На тех же предприятиях где работал один из родителей. В медицинской сфере, подростки могли и ставку взять, а в исключительных случаях - и полторы.
Мелинда оканчивала курсы медсестёр, исключительно для получения "корочек", ну и проследить за подопечной. Как вскоре выяснилось, она тоже была целителем. Причём такой силы, что лучше было бы промолчать и так сказать, лишний раз не отсвечивать. Вот они всей семьёй и молчали...во избежание. Девушка сняла с родителей три четверти всей работы. Причём выполняла свои и их обязанности - играючи. Для всех посторонних, она выполняла роль операционной медсестры или помощницы Виктории Андреевны, если речь шла о реанимации. В последнее время правда, и скрываться было не от кого. Все плановые и внеплановые операции в больнице, выполняла бригада Ванских-Драгобужских. Другой просто не было. А в реанимации, никакая суперсовременная аппаратура - которой в земской больнице отродясь не существовало - не смогла бы сравниться с мастерством целителя, обладающего просто неограниченным даром и виртуозным умением управлять им. Откуда такие знания и опыт получила Мелинда, родители Оленьки, даже спрашивать не решались.
Ещё будучи в Хлынове и перейдя из подготовительного в первый класс младшей школы, Оленька не заметила как сначала из пушистого котёнка, потом нескладного подростка, Фея превратилась в здоровенную таёжную рысь. Одно время девочка на ней даже в школу ездила, под наблюдением Мелинды, но потом и сама расти начала. К 14-ти годам Оленька вытянулась в нескладного подростка и Фея доставала ей до бедра. Вот тогда и начались мифы и легенды Хлынова, о "девочке с кошечкой".
Поддавшись разгулу подростковых гормонов, Оленька заимела обыкновение частенько покидать родной дом по-вечерам, когда остальные садились за вечернее чаепитие. Отговорившись уроками, они вместе с Фейкой тайком пробирались через заднюю калитку и убегали на окраины городка. Сам Хлынов, как-будто застыл в 19-м веке. Патриархальный жизненный уклад, мещанский образ жизни в центре города укоренился глубоко, плотно и на века. Лишь на окраинах ощущалось хоть какое-то шевеление. Быстрыми темпами шло строительство. Работали башенные краны, туда-сюда сновали самосвалы, матерились строители. Но к вечеру и здесь всё замирало. Наступало время бродяг, бандитов и проституток.
Вот по этим "злачным" местам, "девочка с кошечкой" и гуляли. Пугая запоздалых прохожих и наводя ужас на жриц дешёвой любви. Фея любила гулять по верхам. По крышам старых деревянных домов предназначенных под снос, по свежепостроенным кирпичным заборам, по недостроенным этажам будущих новостроек. Как-то раз к девочке подвалили двое бродяг, расчитывая очевидно, на быстрый "гоп-стоп". Ну, а что? Чистенькая девочка гуляет одна. Грех не воспользоваться, но на их беду с ближайшей крыши спрыгнула Фейка и просто сказала:"мяу". Как бродяги оказались на той самой крыше, откуда только, что спрыгнула рысь - они наверное и сами не поняли.