Частная школа Эстуарий – выход только один
Шрифт:
На первом же круге Качок сипел, как чахоточный. Лена не без удовольствия его обогнала.
Солнце грело достаточно, чтобы погода считалась приятной, но не жарило. В самый раз для бега. Порывистый ветер поспевал всякий раз, когда хотелось немножечко охладиться. Красота.
Важно было не думать о беге. Не думать о времени и оставшихся кругах.
Лена крутила в голове дурацкую песню про попа и собаку, съевшую мясо. Конкуренты потихоньку оставались позади, запыхавшиеся и уставшие. Впереди были только спортсмены. Лена видела их фото рядом с кубками и медалями в холле. Ну ничего, мы ещё повоюем. Не зря
В старой школе над ней частенько подшучивали в связи с этой лаптой. Это точно вид спорта? А кокошник надо одевать? Лена всегда поправляла, что кокошники надевают, как и её обидчиков в подворотнях. Как-то особо приставучему пацану она показала фото своей биты для лапты и спросила, знает ли он, что это. И тут же ответила, что эта та самая штука, которой она выбьет ему зубы, если он не заткнётся.
Заткнулся.
А Лена потом долго умывалась холодной водой. Она реально ему угрожала? Совсем на неё не похоже.
Наконец четвёртый круг был преодолён, оставался последний. Ничего, всё под контролем. Лена подсобралась и стала потихоньку набирать скорость. Качок еле-еле пробежал второй круг и с выражением невыносимого страдания на лице держался за бок. Некоторые совсем не боролись в этой отчаянной гонке, а просто шли и болтали – придут последними, но придут же. Что тут тренер им скажет?
Вот осталась половина пятого круга. Спортсмены Лену всё ещё опережали. Самая бойня будет на финишной прямой. Пора было хорошенечко поднажать. Лена обогнала одного, потом ещё двоих и бежала четвёртой по счёту. И вот она ускорилась так, что оставила позади всех бегунов. Радостная, она ступила на финишную прямую, расчерченную поперечными полосами. Оставалось несколько метров. Давай! Давай! Ты сможешь!
Но тут прошмыгнул один. Потом ещё двое. И в конце концов Лена пришла только шестой.
Всё же лапта – это тебе не марафонский бег.
Она тяжело дышала, опершись о колени. Какой позор. Она ж так старалась!
Что этот Качок, что те, что шли прогулочным шагом, что она – все остались за пределами тройки первых. Могла б и не напрягаться. Родители всегда говорили, что надо делать либо хорошо, либо никак. Вот у Марины всегда получалось всё хорошо. Как-то мама даже чуть не сказала Лене, что лучше б вместо неё умерла она, но вовремя остановилась.
Хотя Лена и сама неоднократно так думала. И правда, за таких, как Марина, можно было и десяток таких, как Лена, отдать.
– Лена! – Лена вздрогнула от крика преподавательницы. – Ты просто огромная молодец! Первая, слушай, первая за всю историю школы, кто почти обогнал чемпионов!
Лена вроде бы улыбнулась, но тут же одёрнула себя:
– Почти… но всё же не обогнала, – она выпрямилась, но забыла расправить плечи.
– Это ещё что за упаднические настроения? Ты знаешь, сколько они тренируются? КМС и два МС по бегу, как тебе такое? Другие только мечтают пятки им целовать. А ты! Будешь тренироваться, быстро получишь и кандидата, и мастера.
– Правда?..
– Поверь мне, моя дорогая, – тренер приобняла её за плечи. – Жаль, что у нас нет секции по лапте, но, если готова переключиться на бег, я буду с тобой заниматься.
– Спасибо… я подумаю…
– Подумай, обязательно подумай, – она оставила Лену в покое
Неделя подходила к концу. Лене надо было решать, какие предметы она будет изучать углублённо и на какие кружки и секции ходить. Марафонский бег – это, конечно же, хорошо, но её больше тянуло на танцы. Современные. Бальные ей не зашли. Ужимки и искусственные улыбки танцоров её скорее пугали, а вот техничные вперемешку с плавными движения контемпорари завораживали.
Ещё очень хотелось пойти на живопись, но Марина рисовала так хорошо, что все возможные достижения Лены, казалось, уже меркли перед тем, что рисовала она. Живые и яркие пейзажи, невообразимо реалистичные портреты. Многие даже не верили, что это не фотографии.
Можно было выбрать и графику, но так хотелось возиться с красками, передавать цвета человеческой кожи, домов и растений. Хотелось использовать масло, акрил, темперу. Но что она могла противопоставить картинам сестры, которые покупали за тысячи долларов?
Она в лапту-то пошла, чтобы даже не пытаться тягаться с ней в волейболе и плавании. Марина была мастером спорта по обоим. И кандидатом по спортивной стрельбе. Периодически увлекалась другими видами спорта, и только лапта гарантировала Лене отсутствие конкуренции.
С музыкой дела обстояли примерно так же. Сестра виртуозно играла на фортепиано и парочке духовых. Лена пошла на аккордеон. На фортепиано, конечно, тоже играла – первый и обязательный инструмент в её музыкалке, которую она окончила с отличием, почти как Марина. Но вот сочинять музыка на ходу, в отличие от неё, Лена не могла. Про вокал вообще лучше было молчать. Перепеть Марину могла разве что Уитни Хьюстон, так что Лена пошла в хор русской народной песни. Но продержалась недолго – ну какая ей «Калинка-малинка»?
Наконец Лена решилась и пришла к Клементине Ивановне. Постучала. Та резко ответила:
– Войдите!
Лена аж подумала убежать, но остановилась и вошла в кабинет.
– Да, Паукова, – завуч сняла очки и посмотрела так, будто её достали все в этом мире и Лена особенно.
– З-здравствуйте… вы мне говорили выбрать занятия дополнительные.
– А да, проходи. Садись.
Лена перечислила ей кружки и предметы для углублённого изучения.
– Так, на графике перебор, иди в живопись.
– О… ну хорошо…
Живопись, так живопись. Её сами туда засунули, это вовсе не она хотела. Так что теперь можно не так сильно беспокоиться о невидимой конкуренции.
– Контемпрорари, та-а-ак, хорошо. Сабина Равильевна сказала, что ты в беге ей очень понравилась. Зовёт тебя под своё крылышко. Идёшь?
Лена кивнула. Как тут можно отказывать? Стыдно и неблагодарно. Мать за это бы с ней пару дней не разговаривала. Позорище, а не дочка.
Лена вообще временами задумывалась, зачем родители решили родить второго ребёнка. С Мариной они не были так требовательны и жестки. Конечно, она уже родилась идеальной. Даже детские фотографии у них были как из разных семей. Марина в первые же дни выглядела как младенец с картинки. А Лена родилась страшненькой, как печёное яблоко, отец даже думал сначала, что не от него.