Частная школа
Шрифт:
— Почему? — спросила наконец. — Ты мне не доверяешь?
— Не тебе. Просто так надёжнее будет, думаю.
Она пожала плечами.
— Ну ладно.
Хоть Катя и согласилась, но Эрик видел — ей стало неприятно. И остаток прогулки они провели в молчании.
— Дневник я завтра на уроки тебе принесу, — пообещала она перед тем, как разойтись по своим комнатам.
А на другой день Катя не явилась ни в столовую, ни на занятия. Прямо дежавю. Только на этот раз он ничуть не сомневался — эти чёртовы стервы
В подтверждение он несколько раз ловил на себе взгляд Дины. Вчера, кстати, тоже. Она, конечно, делала вид, что смотрит в окно или на кого-нибудь, но сама наблюдала за ним. Проверяла, как он отреагирует или что? Притом стоило ему повернуться — она сразу отворачивалась. И вот что это за маневры?
Он вообще-то тоже следил за её реакцией, когда Нина Лаврентьевна спросила, почему опять нет Казанцевой. Приходько с Кутузовой ответили, что утром Катя была в комнате, собиралась на занятия, но обе ушли раньше неё, и почему она так и не собралась — не знают.
Дина же и бровью не повела, сидела, что-то вычерчивала у себя в тетради, не обращая внимания на вопросы русички. Словно и ни при чём.
На перемене он хотел к ней подойти, но решил, что лучше наведается в комнату девчонок сам.
Катя и правда сидела у себя. Выглядела она целой-невредимой и даже не заплаканной, вот только одета была странно. В тонкой маечке, сквозь которую просвечивала едва наметившаяся грудь, и в полотенце, обмотанном вокруг бёдер.
— Ты почему не на уроках? — спросил её Эрик. — Ты что, только встала?
— Нет. У меня куда-то делась форма, — озадаченно сообщила она.
— То есть? — не понял он.
— Ну, одежда моя куда-то пропала. Рубашки, юбки, кофты, всё. Вещей у меня, конечно, мало было, но… даже нижнее бельё исчезло.
Она густо покраснела.
— Везде искала?
— Ну в комнате — да, везде. Нет ничего. Только вон носок один. — Катя подняла белый носок, лежавший на кровати. — И то почему-то на полу валялся, у двери.
Эрик, нахмурившись, взглянул на носок, на дверь, на Катю. Потом заглянул в шкаф-купе, разделённый на три секции. Катин отсек и правда был пуст, лишь плечики сиротливо болтались на штанге.
— Соседок своих не спрашивала?
— Они ушли рано. Я из ванной вышла — обеих уже не было. Потом только в шкаф заглянула…
— Поди вместе с твоим шмотьём и ушли.
Катя понуро кивнула.
— Наверное.
— А мне почему не написала?
— Я бы написала, я хотела… собиралась.
— Ладно. — Эрик снял первое попавшееся платье из чужой секции. Швырнул вместе с плечиками Кате. — Надевай.
— Ты что?! Так нельзя!
— Как нельзя?
— Ну, чужое брать…
— Серьёзно? Ты это скажи потом своим соседкам. А пока надевай то, что есть. Пойдём искать твои вещи.
— А где?
— У них и спросим.
— А можно я лучше, пожалуйста, тут подожду? Не хочу я чужое надевать.
Эрик покачал головой, глядя на неё, но настаивать не стал. Ладно, сам поищет.
Решил пока к Дине не подходить.
Так он и сделал. Выловил Олесю на ближайшей перемене. Та сначала лепетала, краснея пятнами: какие вещи? Чьи вещи? Куда пропали? И всё время при этом косилась на неразлучную троицу — Дину и её подруг. Те стояли поодаль, у окна, сначала что-то разглядывали во дворе, потом о чём-то возбуждённо болтали или, может, спорили. Без разницы.
Правда, позже тоже стали на него коситься по очереди. Олеся порывалась уйти, но Эрик крепко прихватил её за локоть.
— Пока не скажешь, никуда не пойдёшь.
— Отпусти, мне больно! — хныкнула Олеся и снова бросила беспомощный взгляд на трёх подруг. — Да прекрати же!
— Я ещё и не начинал. — Эрик заметил, что Дина теперь не просто поглядывала, а наблюдала за ними в открытую. Затем что-то сказала Лизе, кивнув в их сторону. Жаль, издалека не слышно. Хотя и так можно догадаться — очевидно, подослала её к нему.
Лиза потянула за собой третью подругу, Полину.
Подошли они вдвоём, но ничего сказать не успели. Лиза открыла рот и замерла с кривой полуулыбкой, глядя за его спину. Эрик выпустил Олесю и обернулся. По коридору царственно шагала директриса.
Приходько, не теряя времени, сбежала, а следом и Лиза с Полиной незаметно удалились. Эрик отошёл к ближайшему окну, освобождая директрисе путь, прислонился к откосу, сунув руки в карманы, будто просто стоит отдыхает.
Пронзив его взглядом, Нонна Александровна поравнялась с ним, а затем неспешно продефилировала мимо. Тонкие губы её дёрнулись, словно что-то хотела сказать, но, к счастью, передумала.
Эрик бездумно посмотрел в окно, выходящее на задний двор, и взгляд его зацепился за ярко-розовую тряпку, свисавшую со стенки мусорного контейнера. Только это была не тряпка, а кофта, понял он затем. Катина кофта. А на асфальте, рядом с контейнерами, белели ещё какие-то вещи.
Они выбросили её одежду в мусорку, догадался Эрик. Вот ведь твари!
Он посмотрел на Дину — какая же она всё-таки неуёмная, пакостная стерва. Подослала своих шавок нагадить и довольна: сидит себе преспокойно на подоконнике, ногой покачивает, книжку листает… ну и на него исподтишка поглядывает.
В висках заколотился пульс. Хотелось подойти и как следует встряхнуть её так, чтобы вся дурь из головы вылетела.
Дина почувствовала его взгляд. Отложив книгу, подняла голову и уставилась на него в ответ.
Эрик медленно подошёл к ней, остановился рядом, буквально касаясь бедром её колен. Заметил, как она сразу занервничала, хоть и изо всех сил старалась этого не показать. Но глаза и мимика выдавали её с головой. Знает кошка, чьё мясо съела. Да ещё и свита её разбежалась.
— А я ведь предупреждал тебя, — негромко произнёс он и упёрся одной ладонью в откос, другой — в край подоконника так, чтобы она не сбежала, так, будто взял её в плен.