Частная школа
Шрифт:
45
Новая неделя только началась, а Дина уже дважды получила замечание от преподавателей: Нина Лаврентьевна посетовала на её невнимательность и Валентин Владимирович съехидничал в своей манере: «Дина, ау! Вернись на землю грешную».
Просто засыпать она стала плохо, вот и ходила потом весь день полусонная. По полночи порой лежала, не смыкая глаз. Перебирала в уме разные моменты, думала об Эрике, вспоминала их поцелуй. Слишком часто вспоминала, и сердце при этом то замирало, то, ухая, падало куда-то вниз живота.
Вот так, по-настоящему,
На мать она, конечно, злилась, вообще не желала с ней больше разговаривать. И на её обещания приехать Дина на другой день ответила сухо и коротко: нет, приезжать не надо.
И хоть думать про неё до сих пор было невыносимо, но легко получалось отгонять эти мысли. Даже стараться особо не надо. Стоило закрыть глаза, и она словно вновь переносилась в полутёмный зал, где Эрик обнимал её и целовал так жарко и самозабвенно… И если быть до конца честной, то очень хотелось, чтобы это снова случилось, но сама она, разумеется, никогда о таком даже не намекнёт, нет, ни за что.
С Лизой по поводу её пакости Дина хотела поговорить жестко, а то и вовсе проучить, отплатив той же монетой, но… счастливый человек — добрый человек. А её буквально распирало от новых чувств, таких непривычных, острых, пьянящих. Всё время тянуло улыбаться и мечтать. И Лизе она просто пригрозила. Та сначала отпиралась, а потом обиженно надулась.
От Полины Дина знала, что Лиза просила её переселить в другую комнату, но директриса почему-то не разрешила. А жаль — жить в тягостном молчании было тяжело.
С тех пор, как Дина стала открыто общаться с Эриком, никто больше нос от него не воротил, никто не косился в его сторону с кривыми ухмылками, никто не перешептывался за спиной, как было раньше. Однако и дружелюбия тоже не проявляли. Но после концерта на Эрика стали посматривать, особенно девчонки. Дина то и дело ловила устремлённые на него взгляды.
Номер их и правда произвёл впечатление, причём её участие осталось почти незамеченным, но она не огорчалась. Даже наоборот приятно было, что его оценили и другие. Только директриса выразила потом недовольство, мол, здесь не варьете и щеголять неглиже перед почтенной публикой неуместно. Но зато многие другие ещё дня два после концерта подходили и говорили ему, как он здорово поёт.
В конце октября Валентин Владимирович дал им по краеведению творческое задание. Предложил разделиться всем на пары и сделать на двоих проект о любой местной достопримечательности.
— Только не будем переписывать из интернета, окей? — предупредил он. — Ну, разве что общие сведения для исторической справки. Основная же ваша работа должна быть прикладной. Ваши фотографии, видеоматериалы, какие-то истории, связанные с местом, интервью… Именно это я буду оценивать. Так что выбираете себе объект и исследуете. В городе полно интересных мест, кстати.
— А можно нашу школу
— Ну, если сможешь меня удивить, то пожалуйста, — разрешил куратор.
Неожиданно в пару к нему попросилась Лиза. Впрочем, Корбут всё равно сразу заявил, что они будут с Катей. Ну а Полина была только рада отдохнуть от чересчур навязчивого внимания Шмыгова.
Остальные выбрали себе различные памятники культуры в городе, а Валентин Владимирович обещал назавтра микроавтобус.
Эрику и Дине достался полуразрушенный монастырь на самой окраине, на который никто больше не позарился, но обоим было всё равно, что исследовать.
На следующий день сразу после обеда куратор собрал своих подопечных и лично сопроводил к восьмиместному минивэну.
— С вами поехать не могу, к сожалению, — развёл он руками, — у меня ещё уроки. За вами будет приглядывать Юрий Иванович.
Куратор кивнул на водителя, тот кивнул в ответ.
— Да чего за нами приглядывать? — возмутился Никита Прочанкин. — Мы сто раз в город одни ездили. И вообще, не маленькие ведь.
Но Валентин Владимирович только усмехнулся и продолжил давать ценные указания. Дина слушала его вполуха, больше думая о том, как хорошо они проведут сейчас время, только вдвоём… И, может быть, он её снова поцелует. Пора уже вообще-то!
А когда наконец они тронулись, Эрик вдруг взял её руку в свою. От этого невинного жеста сердце у неё трепыхнулось и запело. Так они и ехали до города, держась за руки.
Старый монастырь находился сразу за городом. Водитель высадил их, последних из класса, и уехал. Договорились потом встретиться через три часа, а пока — да здравствует свобода.
— Ну что, пойдём осмотримся? — позвал Дину Эрик, так и не выпуская её руку.
Каменная ограда давно осыпалась. Деревянные надворные постройки обветшали и развалились. А вот сам монастырь сохранился прекрасно, лишь заколоченные оконца говорили о том, что он заброшен. Но и то не совсем, как оказалось.
В сторожке неподалёку жила старуха и мало-мальски тут присматривала.
Они неторопливо обошли вокруг.
— О чём будем писать? — Дина обвела взглядом белые стены. — Когда построен, когда опустел и всё?
— Можно бабульку расспросить, вдруг что интересное знает, — предложил Эрик.
Дина без энтузиазма посмотрела на видневшуюся поодаль сторожку.
— А давай ты её поспрашиваешь, а я пока тут всё сниму да пофотографирую? А потом погуляем? Вон там такая красивая роща…
— Как скажешь, — пожал он плечами и отправился к старухе.
Дина же добросовестно снимала на камеру всё, на чём останавливался глаз: стены, замурованные окна, заколоченные двустворчатые двери, разрушенную ограду, заросшую бурьяном дорожку, деревья вокруг…
Обойдя монастырь с тылу, она заметила ещё одну дверь, маленькую, низенькую и… приотворённую. Дина приблизилась, попробовала открыть дверь пошире, и та легко поддалась.
— Похоже, это был чёрный ход, — сообщила она на камеру. — И на нашу удачу, эта дверь открыта, и мы можем заглянуть внутрь.