Часы любви

Маккинни Меган

Она ничего не сказала ему. Подняв взгляд от стола, на котором подсыхала исписанная страница, Равенна молча посмотрела Ниаллу в глаза, схватила чернильницу и швырнула ее, целя ему в голову.

Он отступил в сторону. Чернильница ударилась в стену, оставив на ней индиговое пятно.

– А чего-нибудь другого нельзя было придумать? – угрюмо спросил он.

– А чего еще ты от меня ждешь? Я же сказала, что рабы не любят хозяев. – Схватив со стола небольшую стаффордширскую статуэтку, изображавшую Изиду, Равенна замахнулась ею. – Убирайся отсюда, если ты пришел не за тем,

чтобы выпустить меня.

– Я пришел пригласить тебя на задуманный Чешэмом бал. – Взгляд Ниалла обратился в сторону гардеробной. – Я пришел, чтобы переодеться. Даже мой портной не способен сделать чудо за одну ночь.

– Не дам, – Равенна метнулась к двери гардеробной. Вооруженная стаффордширской богиней, она преградила ему путь. – Убирайся. А твоя одежда – залог моего освобождения. Если тебе нужно свежее белье, сперва выпусти меня.

Ниалл шагнул вперед. Статуэтка поднялась выше. Он резко нырнул вниз, пропуская фигурку над головой; пролетев над Тревельяном, она разбилась о резную притолоку в прихожей, оставив над ней отметину.

– Ну как, припадок окончился? – спокойно спросил Ниалл.

Глаза Равенны наполнились разочарованием и слезами.

– Ты считаешь себя цивилизованным человеком и держишь меня в плену, как самый отсталый из твоих американских приятелей-рабовладельцев.

– А что мне остается? Если я выпущу тебя, ты сразу умчишься в такую даль, где я тебя никогда не поймаю.

– Вот уж что правда, то правда, – прошептала Равенна, когда Ниалл поднял ее и отставил в сторону.

Забрав из ящиков гардероба кое-что необходимое, Тревельян вновь повернулся к Равенне.

– Ну, какое будет мнение по поводу бала?

– Ты, наверно, сошел с ума, если решил, что я, пленница, буду ходить на балы. – В глазах ее сверкал гнев.

– Даже если я приглашу все графство? Даже если явится твоя бабушка и ее разобьет паралич от одной мысли о том, что ты у меня в плену?

С презрением поглядев на Ниалла, Равенна отвергла его шантаж.

– Ты знаешь, что я сбегу, если ты отпустишь меня отсюда на бал.

– Ты и шага не сделаешь от меня.

– Невозможно. Тебе не удержать меня рядом с собой весь вечер.

– Попробуем?

Они уставились друг на друга, сойдясь в поединке воль. Наконец, Равенна сказала:

– Ладно, пусть будет бал. К этому времени меня здесь не будет, даже если для того, чтобы освободиться, мне придется позвать на помощь Малахию.

Губы Тревельяна исказила грозная улыбка.

– Если только Малахия объявится здесь, я убью его, и не говори потом, что не знала об этом. Ну, стоит ли его смерть нескольких мгновений свободы?

– Я ненавижу тебя, – прошептала Равенна.

Шагнув вперед, Ниалл опустил голову так, что они едва не толкнулись лбами.

– Тогда наслаждайся ненавистью.

Усмехнувшись, он простился с Равенной и запер за собой дверь.

* * *

Днем в обычно тихом замке закипела бурная деятельность. Явилась Кэти, привела с собой слуг с медной ванной, однако, едва Равенна погрузилась в ароматную воду, горничная сразу же удалилась.

И прихватила с собой единственное платье

Равенны – из синей шерсти.

Недоумевая, Равенна гадала, что у той на уме. Служанка вернулась буквально спустя несколько минут с платьем, и вся необходимость в расспросах сразу отпала. Судя по целому отряду служанок, появившихся из гардеробной с рулонами шелков и атласов в руках, Равенна поняла, что за фокус ее ожидает.

– Передайте лорду Тревельяну, что мне не нужно шить никаких платьев, – выпалила она, поднявшись из воды и обернув вокруг тела полотенце.

– Но это старое платье нельзя носить вечно, мисс. А бал будет через два дня. – Кэти положила старое платье на кресло.

Рассерженная Равенна натянула на грудь старую, несколько узковатую сорочку так быстро, что разорвала ее.

– Чертово пекло, – буркнула она, ткнув пальцем в образовавшуюся подмышкой дырку.

– Что вы сказали, мисс?

– Одно из любимых выражений его светлости. – Равенна схватила корсет и принялась шнуровать его, буквально кипя негодованием. Кэти точно нахалка, в этом нет никаких сомнений. Служанка эта никогда не уважала незаконнорожденную Равенну. Конечно, непосредственно в ее похищении она не была виновата, но тем не менее прислуживала этому черту, выполняя каждое поручение Тревельяна.

Равенна искоса поглядела на Кэти. К своему прискорбию, она слишком хорошо знала, почему Кэти не возражает против происходящего. Просто Верхи живут по одним правилам, а отверженные по совершенно другим. И честный человек может закрыть глаза на прегрешения богачей, а не нищих.

– Я не пойду на бал к Чешэму, вот и все. – Равенна влезла в корсет своего платья и тряхнула юбкой, опуская ее. Платье казалось тряпкой – даже в сравнении с черной полотняной одеждой Кэти.

– Вам надо будет идти на бал, мисс. Приглашены все. Все графство. К тому же… – Кэти понизила голос. – И думать не хочу, что сделает Сам, если вы откажетесь.

Возражений Равенны она старательно не замечала. Подойдя к постели, Кэти отпустила служанок и принялась перебирать рулоны роскошной ткани.

– Какая тебе нравится больше? Господин хочет, чтобы ты выбрала пять отрезов.

Тут был и бордовый муар, и плотный пурпурный полосатый атлас, даже клетчатая тафта тончайших оттенков розового, черного и зеленого цвета. Все ткани были великолепными, дорогими… попросту говоря – невероятно прекрасными. В других обстоятельствах она была бы счастлива, получив любое из таких платьев. Но только не как подарок от Тревельяна. Она ему не любовница и не рабыня. Она способна сама одевать себя.

– Уберите все это. Я не стану ничего выбирать. – Повернувшись спиной к постели, она застегнула крючки на воротнике своего синего платья.

– Но, мисс, – Кэти смолкла, заметив мрачное выражение на лице Равенны. – Хорошо. Я уберу. – И сказала с тревогой в голосе: – Но не удивляйтесь, если Сам заставит меня выбрать шелка за вас. Он велел мне снять ваши размеры по вот этому синему платью, которое сейчас на вас.

– Просто уберите все. Мне не нужны никакие платья. – Равенна повернулась к ней. – Значит, вы скажете ему это, правда?