Часы
Шрифт:
Хардкасл закрыл дверь. Прежде чем он успел заговорить, мисс Пебмарш резко осведомилась:
– Кто этот молодой человек?
– Его зовут Колин Лэм.
– Это он мне уже сообщил. Но кто он такой? Почему он пришел сюда?
Хардкасл посмотрел на нее с некоторым удивлением:
– Он случайно проходил мимо, когда мисс Уэбб выбежала из дома, крича, что произошло убийство. Войдя в дом и убедившись, что это действительно так, он позвонил нам, и мы попросили его подождать здесь.
– Но вы назвали его просто Колин.
–
– Понятно.
– Ну, мисс Пебмарш, я был бы рад, если бы вы сообщили мне что-нибудь об этом удивительном происшествии.
– Охотно. Но сообщать особенно нечего.
– Полагаю, вы проживаете здесь уже несколько лет?
– С пятидесятого года. Я по профессии учительница – вернее, была ею. Когда врачи сказали, что ничего не могут поделать с моим слабеющим зрением и что я скоро ослепну, я решила стать специалистом по системе Брайля и другим методам помощи слепым. Я работаю неподалеку – в институте Ааронберга для слепых и искалеченных детей.
– Благодарю вас. Перейдем к сегодняшним событиям. Вы ожидали гостя?
– Нет.
– Сейчас я прочитаю вам описание убитого, чтобы проверить, не напоминает ли он вам кого-нибудь. Рост – пять футов девять-десять дюймов, возраст – приблизительно шестьдесят лет, темные с проседью волосы, карие глаза, чисто выбрит, худое лицо, решительный подбородок. Довольно упитанный, но не толстый. Темно-серый костюм, холеные руки. Возможно, банковский клерк, адвокат или кто-нибудь в таком роде. Напоминает вам это описание кого-нибудь из знакомых?
Прежде чем ответить, Миллисент Пебмарш тщательно подумала.
– Как будто нет. Конечно, это только общее описание. Ему могут соответствовать многие. Возможно, я видела или случайно встречала этого человека, но он, безусловно, не принадлежит к числу моих близких знакомых.
– В последнее время вы не получали писем от кого-нибудь намеревавшегося посетить вас?
– Нет.
– Отлично. Скажите, вы звонили в секретарское бюро «Кэвендиш» с просьбой прислать вам стенографистку для услуг и…
– Простите, – прервала она, – но я не делала ничего подобного.
– Вы не звонили в бюро «Кэвендиш» и не просили… – Хардкасл изумленно уставился на нее.
– У меня в доме нет телефона.
– В конце улицы есть телефон-автомат, – заметил инспектор.
– Да, разумеется. Но я уверяю вас, инспектор Хардкасл, что не нуждалась в стенографистке и – повторяю – не звонила в это бюро ни с какими просьбами.
– И вы не просили прислать именно мисс Шейлу Уэбб?
– Я никогда раньше не слышала этого имени.
Хардкасл был сбит с толку.
– Вы оставили парадную дверь незапертой, – заметил
– Я часто делаю так в дневное время.
– Но любой мог войти в дом.
– Сегодня кто-то так и поступил, – сухо отозвалась женщина.
– Мисс Пебмарш, согласно показаниям врача, этот человек умер приблизительно между половиной второго и без четверти три. Где вы находились в это время?
Мисс Пебмарш задумалась.
– В половине второго я либо уже ушла, либо собиралась уйти из дому. Мне надо было купить кое-что.
– Можете точно описать ваш маршрут?
– Дайте вспомнить… Я зашла на почту на Олбени-роуд, отправила посылку и купила несколько марок, затем сделала хозяйственные покупки, приобрела «молнии» и булавки в магазине Филда и Рена, потом вернулась сюда. Могу точно сказать, сколько тогда было времени. Мои часы с кукушкой прокуковали три раза, когда я подошла к калитке. Я слышу их с улицы.
– А ваши другие часы?
– Прошу прощения?
– Все ваши другие часы вроде бы спешат на час.
– Спешат? Вы имеете в виду высокие напольные часы в углу?
– Не только их – все остальные часы в гостиной также спешат.
– Не понимаю, о каких «остальных часах» вы говорите. В гостиной больше нет никаких часов.
Глава 3
Хардкасл подскочил на стуле:
– То есть как это, мисс Пебмарш? А великолепные часы из дрезденского фарфора на каминной полке? А маленькие позолоченные французские часики? А серебряные часы в форме кареты и часы с надписью «Розмари» в углу?
Теперь пришла очередь мисс Пебмарш удивляться:
– Или вы, или я сошли с ума, инспектор. Уверяю вас, у меня нет ни часов из дрезденского фарфора, ни часов… как вы сказали… с надписью «Розмари», ни французских позолоченных часов, ни… что там еще?
– Серебряные часы в форме кареты, – машинально подсказал инспектор.
– Таких у меня тоже нет. Если вы мне не верите, можете расспросить женщину, которая приходит сюда убирать. Ее зовут миссис Кертин.
Детектив-инспектор Хардкасл был окончательно сбит с толку. Быстрые ответы и уверенный тон мисс Пебмарш казались весьма убедительными. Обдумав ситуацию, он поднялся:
– Не могли бы вы, мисс Пебмарш, пройти со мной в гостиную?
– Конечно. Откровенно говоря, мне бы хотелось самой увидеть эти часы.
– Увидеть? – вырвалось у Хардкасла.
– Было бы правильнее сказать «обследовать», – пояснила мисс Пебмарш. – Но слепые часто пользуются общепринятыми оборотами речи, которые не всегда соответствуют их возможностям. Когда я сказала «увидеть», я имела в виду, что хотела бы обследовать эти часы при помощи пальцев рук.
Следуя за мисс Пебмарш, Хардкасл вышел из кухни, пересек маленький холл и вошел в гостиную. Находившийся там дактилоскопист при виде инспектора поднял голову.