Часы
Шрифт:
– Сначала секретарское бюро, потом уборщица, – сказал Хардкасл, взглянув на часы. – Время идет – уже начало пятого. – Помолчав, он добавил: – Хорошенькая девушка, а?
– Весьма, – согласился я.
Хардкасл весело посмотрел на меня:
– Однако рассказала она довольно странную историю. Чем скорее мы ее проверим, тем лучше.
– Надеюсь, ты не думаешь, что она…
Он быстро прервал меня:
– Меня всегда интересуют люди, которые находят трупы.
– Но эта девушка почти обезумела от страха! Если бы ты слышал, как она визжала…
Хардкасл бросил на меня
– А чего ради ты сам околачивался на Уилбрэхем-Крезент, Колин? Восхищался изящной викторианской архитектурой? Или у тебя была какая-то цель?
– Да, была. Я искал дом 61 и никак не мог его найти. Возможно, он вообще не существует?
– Еще как существует. По-моему, здесь восемьдесят восемь номеров.
– Но послушай, Дик, когда я дошел до дома 28, Уилбрэхем-Крезент внезапно кончилась.
– Это всегда удивляет посторонних. Если бы ты свернул направо на Олбени-роуд, а потом еще раз направо, то очутился бы на другой половине Уилбрэхем-Крезент. Дело в том, что дома здесь построены спиной к спине, а садики примыкают к ним позади.
– Понятно, – сказал я, усвоив наконец эту своеобразную географию. – Как многие лондонские площадки и сады. Например, Онслоу-сквер или Кадоган. Идешь себе по одной стороне площади – и вдруг начинается парк. Даже таксистов это часто сбивает с толку. Как бы то ни было, дом 61 существует. Ты не знаешь, кто там живет?
– Дай подумать… Да, должно быть, архитектор Блэнд.
– О боже! – вздохнул я. – Как скверно.
– Значит, тебе не нужен архитектор?
– Нет. Я даже не знал, что он там живет. А может, этот Блэнд недавно сюда приехал?
– По-моему, он тут родился. Блэнд, безусловно, местный житель и уже давно здесь работает.
– Какое разочарование!..
– Архитектор из него никудышный, – ободрил меня Хардкасл. – Он вечно пользуется негодными материалами. Его дома выглядят довольно прилично, пока в них не въезжают жильцы. Тогда все идет вкривь и вкось. Иногда у него бывают крупные неприятности, но этому мошеннику всегда удается выйти сухим из воды.
– Меня это ничуть не соблазняет, Дик. Человек, который мне нужен, – столп честности.
– Блэнд около года назад получил крупную сумму денег – вернее, его жена. Она канадка, приехала сюда во время войны и познакомилась с Блэндом. Ее семья была против их брака и порвала с ней. Но в прошлом году умер ее двоюродный дед, его единственный сын погиб в авиакатастрофе, остальных близких доконала война. В итоге миссис Блэнд осталась его единственной родственницей, и он завещал ей все деньги. Думаю, это спасло Блэнда от банкротства.
– Ты как будто все знаешь о мистере Блэнде.
– Видишь ли, налоговую инспекцию всегда интересует внезапно разбогатевший человек. Блэнда проверили, не накопил ли он денежки клиентов, но все оказалось в порядке.
– Меня, во всяком случае, не интересуют внезапно разбогатевшие, – сказал я. – Это не входит в сферу моей деятельности.
– Вот как? А раньше ты ведь как будто занимался чем-то в таком роде, не так ли?
Я кивнул.
– И что же? С этим покончено? Или еще нет?
– Это длинная история, – уклончиво
– Не волнуйся, все в свое время. Самое главное – начать. Нам необходимо выяснить, кто такой мистер Карри. Если мы узнаем, кто он и чем занимался, то сможем придумать недурную идейку насчет того, кому понадобилось отправить его на тот свет. – Хардкасл посмотрел в окно. – Вот мы и приехали.
Секретарское и машинописное бюро «Кэвендиш» находилось на оживленной улице с величественным названием Пэлис-стрит [3] . Как и другие расположенные там учреждения, бюро помещалось в викторианском доме. На точно таком же доме справа красовалась вывеска: «Эдвин Глен. Фотограф-художник. Специалист по детским, свадебным фотографиям и т.д.». Доказательством служила витрина, полная фотоснимков детей всех возрастов – от новорожденных до шестилетних, приманка для любящих матерей. Представлены были и несколько пар молодоженов – робкие на вид парни и улыбающиеся девушки. С левой стороны находились старомодные лавчонки торговцев углем, а рядом, на месте снесенных старых домов, выросло великолепное здание с вывеской: «Кафе и ресторан „Ориент“».
3
Пэлис-стрит (Palace Street) – Дворцовая улица (англ.).
Мы с Хардкаслом поднялись на четыре ступеньки, прошли через открытую дверь и, подчиняясь надписи «Добро пожаловать» на двери справа, вошли в просторное помещение, где три молодые женщины усердно печатали на машинках. Две из них продолжали работать, не обращая внимания на посетителей. Третья, сидящая за столом с телефоном напротив двери, прекратила свое занятие и вопросительно посмотрела на нас. Мне показалось, что она сосет конфету. Придав ей удобное положение во рту, девушка осведомилась:
– Чем могу служить?
Судя по голосу, у нее были аденоиды.
– Нам нужна мисс Мартиндейл, – ответил Хардкасл.
– По-моему, она говорит по телефону… – В этот момент послышался щелчок, девушка подняла телефонную трубку, повернула переключатель и сообщила: – К вам два джентльмена, мисс Мартиндейл. – Обернувшись к нам, она спросила: – Могу я узнать ваши фамилии?
– Хардкасл, – представился Дик.
– Мистер Хардкасл, мисс Мартиндейл. – Девушка положила трубку и встала. – Сюда, пожалуйста. – Она подошла к двери с медной табличкой: «Мисс Мартиндейл», открыла ее, объявила: «Мистер Хардкасл» – и закрыла за нами дверь.
При виде нас мисс Мартиндейл поднялась из-за стола. Это была деловая на вид женщина лет пятидесяти с прической «помпадур» из рыжеватых волос и быстрыми глазами, которые она переводила с Дика на меня.
– Мистер Хардкасл?
Дик вытащил одну из служебных карточек и протянул ей. Я держался на заднем плане, сев на стул у двери.
Мисс Мартиндейл с выражением удивления и некоторого недовольства приподняла рыжеватые брови:
– Детектив-инспектор Хардкасл? Чем могу быть вам полезна?