Часы
Шрифт:
Пережив сегодняшний праздничный восторг по случаю восхода такой замечательно чистой, большой и полной луны, Велвор сейчас почти не сомневался, что случись сегодня снег или даже дождь его бы растерзали прямо на ступенях центрального выхода. Но, слава Матери Луне, все сложилось весьма хорошо и он уже почти не сомневался в том, что при помощи своей уловки с часами, с честью окончит сегодняшний праздник и у него в запасе будет еще один год, целый полновесный и продолжительный год, за который может случиться многое и в течение которого он обязательно придумает еще что-нибудь. Или не придумает, а совершит, какая разница? Главное, что один год в запасе у него точно есть.
Вот почему сегодня Велвор играл во все эти воровские игры с чувством большого облегчения по поводу полного и чистого лика Матери Луны, с верой в свою сегодняшнюю удачу, с надеждой на благополучное завершение сегодняшнего праздника. До краев
Велвор пробирался по темным и грязным улицам верхнего города в окружении охраны и воровской верхушки, и завидев подходящее окно или дверь, демонстративно подходил к нему поближе, внимательно осматривал, что-то говорил себе под нос совсем тихо и неразборчиво, а потом отрицательно качал головой и шел дальше. Когда он подпрыгивал, чтобы заглянуть в очередное темное окно, то видел в нем свое подсвеченное неровным светом факелов отражение, которое было непроницаемо темным и зловещим. Иногда ему казалось, что это не его отражение, а кто-то зловещий и темный подпрыгивает одновременно с ним с другой стороны окна и всматривается в него - Велвора, а за спиной этого черного тоже стоит армия других черных и подсвечивает его прыжки своими факелами. Вероятно, это было следствие пережитых им сегодня треволнений, и он понимал это, но все равно - зрелище каждый раз выпрыгивающий с той стороны стекла темной фигуры угнетало его.
Но играть свою роль в сегодняшнем воровском представлении ему все равно было нужно, это была его главная обязанность перед воровским сообществом на время сегодняшней праздничной ночи, вот он и прыгал чуть ли не под каждым окном, и осматривал чуть ли не каждую встречную дверь, слыша за своей спиной приглушенные комментарии простых воров: "да ну что это такое", "я бы в такое ни за что не полез", "да, бедновата хибарка, бедновата", "зачем к такому окну вообще подходить ведь видно же, что за ним уже давно ничего нет", "да здесь уже везде так" и тому подобное.
"Бедновато им видишь ли,- с раздражением думал Велвор, подпрыгивая под очередным окном и стараясь не глядеть на прыгающего с той стороны черного.- Где ж на вас всех набраться, чтоб вам было побогаче? Конечно, станет бедновато за столько-то лет беспрерывного воровства, за столько-то лет разнузданных праздничных грабежей непременно все обнищает. Можно подумать, что после сегодняшнего праздничного грабежа здесь что-то улучшится. Молчали бы лучше".
Вообще-то простые воры были правы, Велвору сейчас казалось, что даже за последний год, в течение которого он его не видел, верхний город сильно сдал. Его дома в свете воровских факелов казались какими-то облупленными, ободранными, покосившимися, практически не пригодными для жизни. Брусчатки на улицах уже не было во многих местах и ворам приходилось идти через довольно глубокие лужи или вязкую прилипчивую грязь. Многие двери стояли без замков и даже самых простых щеколд, которые, судя по следам фомок, были вывернуты из них, буквально выдраны с мясом, еще в одна Луна знает какие времена. И на первый, и на второй внимательный воровской взгляд, никакой добычей здесь даже и не пахло.
Все это было ясно Велвору, а поэтому он вскоре прекратил заглядывать в окна окраинных домов и направил свои стопы в центральную часть ночного города, туда, где в прежние времена селились и жили самые зажиточные из обворованных верхних.
Велвор мог бы и не идти в такую даль, а зайти в первую встречную дверь, постоять за нею для виду или неспеша выкурить там сигару, а потом выйти и продемонстрировать всем желающим простым ворам аккуратные золотые часы, которые лежали сейчас в кармане его жилетки, и таким образом покончить со всем этим праздничным балаганом. Все это он мог сейчас проделать, и благодаря висящему над его головой полному лику Матери Луны, благодаря этому чудеснейшему доброму знаку, такое поведение точно сошло бы ему сегодня с рук, но все простые воры, конечно же, были бы до глубины души оскорблены его безыскусным, неартистическим поведением, такой вот его грубой и наглой воровской игрой. А если бы они оскорбились, праздничная атмосфера, которая так счастливо и робко установилась в ночном городе благодаря восходу замечательного по красоте полного лика, была бы грубо нарушена и сразу же утрачена, ведь простые воры могут многого не понимать в этой жизни, и многого не знать про нее, но к подобным выходкам и к скверной игре в столь важные для них сакральные игры они очень чувствительны.
Велвор ни в коем случае не хотел нарушать установившуюся праздничную атмосферу своим грубым поведением или плохой игрой в сакральные игры простых воров, а потому он весьма охотно направил свои стопы в бывшую когда-то зажиточной часть верхнего города. Внешний вид тамошних домов безусловно лучше сочетался с золотыми часиками, которые он собирался предъявить сегодня простым ворам в качестве своей добычи. Все эти тонкости сакральных игр были ему отлично понятны, так как он столько лет и столь успешно играл в них. Велвор тихо перекинулся парой слов с капитано охраны и быстрым энергичным шагом уверенного в себе вора направился в центральную часть верхнего города. Огромная толпа простых воров, предвкушая мастерскую игру своего предводителя, с криками одобрения и радостными возгласами последовала за ним.
Все они кричали тогда одно и то же: "Давай, Счастливчик!"
***
Уже на подходе к центральной части верхнего города Велвор с удивлением начал замечать некоторые странности в поведении Консортов и вориков охраны. Это произошло когда навстречу праздничной воровской процессии начали попадаться очень приличные и зажиточные когда-то дома обворованных верхних. За дверями этих домов в лучшие времена вполне могли бы найтись золотые часы подобные тем, что лежали сейчас в потайном кармашке его фрачной жилетки и ожидали там своего звездного часа. Пусть не сейчас они могли бы скрываться за ними, а раньше, причем намного раньше, но какая сейчас была разница? Подобные жилища хотя бы теперь и сильно сдавшие, ободранные, с треснутыми стеклами широких окон, с забитыми фанерой дверями, но все еще крепкие, с практически целыми ступенями парадных входов, с растрескавшимися, но все еще прочными дубовыми ставнями, дородные, часто двухэтажные, они вполне годились на роль места совершения праздничной ритуальной кражи. Благодаря своему все еще относительно презентабельному внешнему виду они отлично подходили на роль декораций для праздничной воровской постановки. Это было очевидно даже для самого недалекого и простого вора. Однако, когда Велвор пытался подойти к этим домам, между ним и входной дверью или окном постоянно кто-то оказывался. Иногда это был кто-то из Консортов, который уверенно и нагло брал Велвора под руку и, словно бы развлекая его каким-то разговором, уводил прочь от подходящего окна или двери. А иногда перед ним небольшой но плотной и высокой стеной вырастали сразу два или три угрюмых ворика охраны. Они загораживали собою двери и окна подходящих домов, а когда Велвор пытался обойти их, ворики молча передвигались на новую позицию и угрюмыми тяжелыми взглядами словно бы отталкивали его прочь от вполне подходящего места кражи, а потом синхронно отводили глаза в сторону.
Два или три раза Велвор при помощи ловких воровских движений обходил вориков охраны, но сразу за ними лоб в лоб, глаза в глаза сталкивался со странными личностями, с головы до ног закутанными во все черное. Это определенно были воры, но не простые воры, и точно не воры из его охраны или свиты. Их широкие черные плащи прикрывали тела до самого подбородка, а капюшоны были надвинуты на глаза настолько низко, что ни самих этих глаз, ни лица рассмотреть было никак невозможно. Было даже непонятно - есть ли у них под капюшонами праздничные черные маски. Но Велвору один раз удалось все же изловчиться и заглянуть под один из таких капюшонов. То, что он там увидел одновременно и удивило и напугало его - из-под капюшона на него быстро взглянули водянистые пронзительные глаза с настолько безразличным и холодным выражением, что в первый момент Велвор подумал о первоклассной стали, ночных кошмарах и быстрой смерти. Это были точно не обычные воровские глаза - внимательные, хитрые и липкие, это были глаза вора-убийцы, причем убийцы мастера мокрого дела.
Рассмотрев эти глаза под капюшоном, Велвор сразу же понял, что столкнулся с людьми Консорта Могро. Столкнувшись с ними здесь, он сразу же вспомнил о своих опасениях на счет возможного заговора, о которых он под воздействием всего пережитого им накануне - трагического ухода мастера Охуля, своих волнений у центрального выхода из Канализации, неожиданного появления столь полной и счастливой луны, и еще множества различных мелких треволнений, и переживаний, которые как-то незаметно и постепенно отошли куда-то на второй план. А вот теперь, при виде этих стальных холодных глаз они снова вернулись и заняли свое достойное место - первое место.
"Проклятье,- думал Велвор, возвращаясь после очередного неудачного подхода, к двери или окну приличного дома.- Откуда здесь налетчики Могро? И главное - что им здесь нужно? Неужели я не ошибся? Вернее, ошибся на счет Могро? Луна, как же иногда хочется ошибиться хоть на чей-нибудь счет! Но нет, такие ошибки в нашем воровском мире вещь практически невозможная".
Велвор знал, что с людьми Могро лучше не шутить. Поговаривали, что они почитают и слушаются только своего непосредственного предводителя, а всю остальную воровскую верхушку они якобы ненавидят, причем лютой ненавистью и почти не таясь презирают ее.