Часы
Шрифт:
– Вот почему воры так любят золото,- заметил Велвор.- Эту бесполезную вечную ценность.
– Не только золото. Но и серебро, и камушки. Но дело даже не в этом.
– А в чем?
– Ну, вот представь - ты тихонько раздал обворованным верхним их же не до конца сгнившие кожаные и бархатные камзолы, а какой-нибудь старый вор украл такой камзол, а потом признал в нем свою прежнюю добычу. Это же самая настоящая потеря смысла воровского существования.
– Ты думаешь, что воры даже в глубокой старости помнят все свои украденные камзолы?
– И не только камзолы,- Могро слегка наклонил голову набок.- Но и сапоги, и рубахи, и шляпы, и каждую золотую и медную монетку, которая прошла через их пальцы
К чану бесшумно подошел служка с подносом на котором лежали сигары, спички и пачка украденного добытчиками-налетчиками все того же Консорта Могро и очень дорогого табаку. Велвор сунул в рот услужливо раскуренную воровским служкой сигару, а Могро принялся набивать табаком свою счастливую трубочку, которая появилась в его руках буквально ниоткуда, как бы прямо из банной воды или из густого ароматного воздуха.
Наблюдая за ловкими руками Консорта, Велвор подумал о том, что Могро тоже вполне мог оказаться учеником мастера Охуля, но спрашивать его об этом не стал. Теплая вода уже приятно расслабила его тело, а ароматный дым сигары полностью уничтожил даже воспоминания о зловонии мокрых туннелей. А может это действовали на его мозг засыпанные в чан слишком щедрою и услужливою рукою ароматические соли? Сейчас Велвору было уже все равно.
– А о чем вы там шептались?- спросил он просто чтобы хоть как-то поддержать сползающий в раскрытую ароматическими солями бездну разговор.
– Мы обсуждали сегодняшнюю ритуальную кражу,- Могро пыхнул трубкой и прищурил правый глаз.- Все волнуются, Велвор. Из-за твоих лунных идей сегодня ночью может выйти очень неприятная история. Может быть, заложим куклу как раньше? Если поторопимся, то можно еще успеть.
Велвор быстро ощупал языком поверхность золотых часов, которые находились сейчас у него за щекой и улыбнулся. Он даже хотел было поделиться с Могро своей задумкой на сегодняшнюю ночь, но потом отнес этот порыв на счет действия ароматических солей и тут же передумал.
– Вам страшно?- неожиданно спросил он изменившимся под воздействием соляных паров, немного смешным тонким голосом.- Вы боитесь?
– Консорта трудно чем либо напугать,- заметил Могро тоже изменившимся тоненьким голоском.- Скажем так - мы обеспокоены твоими планами.
– И это неудивительно, ведь обстановка накалена до предела.
– Да,- кивнул головой Могро.- В любой момент мы можем сделаться свидетелями ужасной поножовщины. А тут еще твои игры в лунную религиозность.
– Не бойтесь,- совсем уже смешным голосом сказал Велвор.- И не изображайте из себя маленьких детей.
– А ты не играй с нами в свои игры,- тоненько и очень смешно пропищал Могро.- И не изображай из себя всемогущего Большого Папу.
– Угрожаешь?- пискнул Велвор.
– Просто предупреждаю,- пропищал Могро.
– Не бойтесь,- совсем уже запредельно тонким и ни на что непохожим безобразным голоском произнес Велвор.- Большой Папа обо всем уже позаботился. Можешь так и передать остальным обеспокоенным - детки, Большой Папа с вами и он обо всем уже подумал.
Оба вора не выдержали комизма ситуации и расхохотались противным тонюсеньким хохотом. Ароматические соли точно производили с ними очень необычные эффекты.
Отсмеявшись Велвор еще раз провел языком по спрятанным за щекою часам, прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. Могро точно был прав на счет этих солей. Мысли, которые вызывали их пары и вправду были очень необычными. По крайней мере, они были смелыми.
***
Велвор в окружении ближайшей воровской знати стоял перед широкими ступенями центрального выхода из Канализации, а вокруг него шумело и волновалось безбрежное воровское море. Праздничная ночь вот-вот должна была начаться, все ждали восхода в ночном небе полной луны, только после которого воровская армия, согласно Древнего Правила, могла в эту ночь подняться на поверхность и приступить к празднованию заключительной фазы Дня Зимнего Луностояния.
За восходом полной луны наблюдали сейчас посланные вперед воровские разведчики, они же должны были подать знак остальным ворам подниматься в притихший от ужаса и самых мрачных предчувствий верхний город. Восход ночного светила считался хорошим знаком, если ночное небо было чистым от облаков и восходящая луна была видна во всей своей полной абсолютной и загадочной красоте. Если восходящая луна бывала скрыта за облаками, то это считалось дурным предзнаменованием, поэтому, перед праздничным выходом на поверхность все воры - от Великого, до самого последнего воришки сильно волновались. Самым дурным знаком считались не только скрывающаяся за облаками полная праздничная луна, но и туман, и особенно - дождь. В этом случае было принято считать, что Мать Луну чем-то неподобным разгневали ее дети, и она не только не хочет показывать им свой прекрасный лик, но еще и посылает на их головы холодную воду прямо с небес. А снег, самый обычный и ничего не значащий для обворованных верхних снег в эту праздничную ночь был бы для воров самой настоящей сакральной и мистической катастрофой. Это было невыносимым для воров предзнаменованием, так как Мать Луна считалась у них не только верховным воровским божеством, но она еще была для них для всех как бы самым главным видимым вором. И действительно - луна, так же как и все они, и как самый настоящий вор днем пряталась глубоко под землей, где, согласно преданию, были расположены ее роскошные чертоги, и куда после смерти уходили все неглавные простые воры, а наверх поднималась только ночью, так же как и они. Она словно бы каждую ночь выходила с ними на дело и предводительствовала ими.
Луна совершала свои выходы постоянно, но ничего не могла украсть, потому, что у нее не было ни ловких рук, ни сложных отмычек, ни тяжелых фомок, ни острых ножей. Простые воры как бы выполняли роль ловких и многочисленных рук Матери Луны и именно поэтому она нуждалась в них, а они - в ней. И в этом была заключена главная мистериальная, сакральная связь между луною и ворами Канализации. По крайней мере, именно так ее понимали воры.
Да, Мать Луна ничего не могла украсть лично, но она как бы вела воров каждую ночь за собой, она могла помочь своим детям, освещая их воровской путь своими мягкими лучами, она вдохновляла их своим дивным светом, питала их своей уверенностью и постоянством, а потом, когда воровство воров подходило к концу и их жизнь угасала, забирала их всех к себе - в свои сказочные чертоги. Забирала навеки, скрывала там от безжалостного слепящего Солнца, защищала вечной царственной защитой ночного верховного божества.
Поэтому, при виде чистой от облаков и тумана полной луны сердце каждого вора трепетало тихой радостью. И вот почему воровская армия с таким волнением ожидала сейчас знака от воровских разведчиков. Сейчас каждый вор вспоминал прошедший год и пытался понять - не прогневил ли он чем-нибудь свою Мать? Был ли он честен с нею в своем сердцем? Чистосердечно ли и от всей ли своей воровской души приносил он на ее алтарь свои самые лучшие дары?
Правда, эти дары были сейчас неказистыми, бедными, даже скудными, но виноват ли в этом простой вор? Конечно, нет и добрая Мать Луна, это видела и не сердилась за всю эту скудость, не гневалась на своих непутевых детей, ведь в любом случае воры отрывали эти дары от себя, вынимали их из своих ртов, и ртов своих ближних воров.