Часы
Шрифт:
– На всех убогих не наздравствуешься,- холодно ответил Велвор.- На всех увечных не наплачешься. На всех веселых не нарадуешься. Мадам Мими и так сегодня крупно повезло. Всем вперед! Продолжаем движение! Наши отверженные уже давно ждут нас!
***
Велвор никогда не мог понять - кто и за что дал Мысу Отверженных такое странное название. На его взгляд это был скорее каменный остров, омываемый со всех сторон бурлящими зловонными потоками ядовитого зеленого цвета. И даже не остров, а так - среднего размера площадка, к которой вел узкий и очень старый арочный мост, а красивое название для него скорее всего придумали романтические воры древности.
Без должного присмотра и ремонта этот мост уже обвалился в некоторых местах, но воры не без усилий и кое-как его подлатали. Над местами обвалов они натянули
Велвор был склонен доверять старым мудрым ворам в этом вопросе, настолько образ сегодняшних обворованных верхних не вязался в его сознании с таким циклопическим подземным сооружением. Обвалившийся в нескольких местах мост вязался, причем отлично, а вот коллектор в целом - никак. Через этот мост как раз сейчас воровская прислуга переносила чаны с воровским угощением для отверженных и под ногами поварских вориков то и дело осыпались камни. Они сначала оползали по покатым бокам древнего моста, а потом срывались вниз и обрушивались в бурлящий зловонный поток, почти не оставляя после себя ни всплесков, ни разводов на вязкой жиже, ни какой-либо другой мимолетной памяти по себе.
Старые мудрые воры говорили, что у каждого моста есть самый главный, центральный, основной камень и когда он вывалится из общей кладки и обрушится вниз, то следом за ним уходит в мутные зеленые воды и весь мост. Если вывалится этот камень, то в тот же миг, утверждали старые мудрые воры, прервется связь времен и воры позабудут свое прошлое, а позабыв свое прошлое, они потеряют себя и тогда их настоящее тоже исчезнет, и они следом за своим прошлым и настоящим тоже канут в небытие. Воровать те - утратившие связь со своим прошлым воры все еще будут по-прежнему, утверждали эти мудрецы, а вот себя потеряют безвозвратно, окончательно.
В этом вопросе Велвор не был солидарен со старыми мудрыми ворами. И действительно - ну обвалится какой-то там мост, и что? По нему уже сейчас пройти невозможно, того и гляди поварские ворики со своими чанами вниз ухнут, а только они здесь можно сказать и ходят по-настоящему, да и то - один раз в году. И что же? Мало ли по всей Канализации обрушилось за последнее время мостов, мостиков и переходов? Мало ли обрушилось сводов и потолков? И потерял ли кто-нибудь из воров себя после этих обрушений? Или хотя бы подзабыл немного? Ничуть не бывало. Воровство идет своим чередом и все про всё отлично помнят. Добычи только с каждым годом становится все меньше и меньше, но в этом никакие мосты не виноваты, уж это-то Велвор понимал отлично. В этом виноваты не мосты, а нечто иное. Нечто могущественное. Древнее. Неизъяснимое.
Воровская знать всегда воспринимала переход через мост Мыса Отверженных как некий обязательный ежегодный опасный аттракцион, как некую проверку на личную храбрость. Вперед всегда было принято пускать воровскую прислугу с чанами, за нею охрану, а потом уже переправлялись на другой берег и знатные воры. Считалось, что если прислуга с тяжелыми чанами прошла по мосту нормально, то и охрана пройдет, а уж воровская знать налегке - тем более.
Правда, согласно древним легендам, и воровской знати сорвалось с этого моста немало, и по очень загадочным причинам. Легенды утверждали, что на этом мосту погибли целых четыре Велвора и около двух десятков Консортов (и это в древние времена, когда мост был еще практически исправным). Все они будто бы сорвались с моста и бесследно сгинули в зловонных водах. Спасти сорвавшегося с моста, пусть бы даже это и был сам Великий Вор, было абсолютно невозможно из-за высоты арок и силы течения. Легенды утверждали, что все погибшие на мосту Велворы и Консорты были никчемными и как люди, и как воры, а потому их таким трагическим способом призвала к себе Мать Луна в образе Богини Обличительницы или Богини Паучихи-Палачки. Велвор в эту чушь не верил, он считал, что эти легенды были отголоском древней борьбы за воровскую власть, которая проходила прямо на этом мосту. Место и впрямь было очень удобным для такой борьбы. Прямо во время перехода можно было шепнуть пару слов на ухо капитано охраны или сделать незаметный знак верному ворику и все - прощай негодный Консорт (или нерасторопный Велвор, здесь уж кому и как повезет).
Способ был неплохой, да, и даже в каком-то смысле романтический - вон ведь еще когда все эти древние негодные или нерасторопные воры вниз ухнули, а легенды о них до сих пор помнят. Но Велвор считал такой способ борьбы за воровскую власть сильно устаревшим и абсолютно не применимым к современным условиям. Сейчас для подобных воровских дел существовали другие, более подходящие способы. Попадать в воровские легенды ни современные велворы, ни современные консорты почему-то не торопились. И впрямь - зачем и кому это сейчас нужно?
Велвор прогуливался по каменному выступу у основания моста, то и дело посматривая на другой берег, Консорты о чем-то беседовали в сторонке, а его дорогая Подруга бросала в мутный поток подземной реки мелкие камушки. Причем бросала с таким видом, будто бы ее только что страшно обидели эти самые камушки. Да и река тоже.
"Это она из-за Мими надулась что ли?- подумал Велвор.- Вполне возможно. Ну, а что такого он сделал? Просто попросил гадалку убраться со своей дороги. Причем попросил вполне вежливо, по-хорошему, а ведь мог бы убрать ее со своей дороги и по-другому. А может быть, и это отвратительное существо тоже участвует в заговоре? Может быть, эта Мими должна была сообщить ему что-нибудь такое - эдакое? Да она ведь и сказала свое "бом, бом, бом". А вот что это значит, если посмотреть на дело с точки зрения теории заговоров? Гадай теперь еще и над подобными глупостями. Возможно, из-за этого дуется сейчас моя дорогая Подруга. Она ждет, что я обращусь к ней за разъяснениями этого "бом", это ведь она у нас главный знаток Толстой Мими и ее бреда. А я вот возьму и не обращусь. Пусть помучается, если я прав на счет заговора, то мучится ей осталось недолго. А если я не прав? Ну что же, когда все закончится подарю ей какое-нибудь золотое ожерелье или кольцо с огромным бриллиантом, или что-нибудь в этом роде да и дело с концом. Против огромного бриллианта не устоит сердце ни одной воровки, а уж сердце Гранд-воровки не устоит тем более".
На противоположном берегу показался мерцающий желтый огонек - капитано охраны давал знак, что все хорошо, прислуга с чанами и большая часть охраны уже прошла по мосту, и теперь может переправляться на ту сторону воровская знать.
Велвор решительно ступил на мост первым и быстрым бесшумным шагом пошел по неровным каменным плитам к этому мерцающему огню. "Прямо морской маяк,- думал он, всматриваясь в мерцающий огонек капитано охраны,- а внизу бушующее зеленое море, а за морем лежат голодные отверженные, и я несу им праздничное угощение, а дальше площадка с которой меня когда-нибудь уронят вниз, а нынешняя жизнь - дрянь, а современные воры - мерзавцы".
Переход через мост прошел на удивление легко и быстро, даже подвесные воровские мостики почти не качались, и ни одно гнилое бревно не лопнуло под ногами и не обрушилось вниз, а на том берегу Велвора уже ждала вся его челядь и два смотрителя Мыса Отверженных - ворики Жикич и Кего. Или Кекич и Жиго, Велвор уже не помнил какие имена носят эти разжиревшие до полного воровского неприличия мерзавцы. Это были абсолютно бесталанные воры, да еще к тому же и глупые, но наделенные хорошей здоровой телесностью (воровская служба на Мысе Отверженных почему-то считалась в воровской среде тяжелой и трудной). Разжирели они, конечно, не просто так, а на той скудной пище, которая поступала на Мыс Отверженных от всего воровского сообщества (а на самом деле лично от него - Велвора, да еще от пары-тройки воровских благотворителей из высшей воровской знати). Выше должности смотрителя этим ворикам ничего не светило все равно, но судя по всему, это обстоятельство их мало расстраивало. Выглядели смотрители хотя и бледными, но очень довольными и сытыми, а низкие лбы, заплывшие салом глазки и давно небритые двойные подбородки это ощущение общего довольства словно бы еще усиливали и подчеркивали. Велвору даже показалось, что Жикич и Кего вот-вот начнут сыто рыгать прямо ему в лицо, что вызвало у него быструю как рябь на воде гримасу отвращения и презрения. Он и сам уже почувствовал сильный рвотный спазм, который чуть не превратил встречу со смотрителями Мыса Отверженных в безобразную сцену, но тут Жикич и Кего, словно бы почувствовав неладное синхронно согнулись в низком поклоне.