Часы
Шрифт:
В древние времена, когда верхний мир еще не оскудел богатствами, ежедневные дары тогдашним Велворам были поистине роскошными. Для сбора приношений к началу церемонии специально обученные воры-лакеи выносили огромное круглое блюдо из чистого серебра, тяжелый, обитый золотыми пластинами сундук, да еще и огромный, сшитый из кожи какого-то неизвестного животного, прочный мешок с бархатными кисточками на концах завязок и сложным выдавленным на боках рисунком. На блюдо у воров было издавна принято складывать добытые наверху деликатесы, в сундук - драгоценные каменья, золото и серебро, а в мешок меха и дорогие одежды, которые назывались "мягким приношением". Если в числе приношений оказывались другие необычные и редкие предметы, воры-лакеи уносили их из залы на руках, или увозили на специальной, изготовленной из красного дерева, украшенной круглыми серебряными ликами Луны, тележке.
Дары древних воров были воистину роскошными - после
Сейчас на зеркальную поверхность подноса частенько падали и крошечные жареные рыбешки, и куски жесткого, едва проваренного коровьего мяса, а в совсем неудачные дни случалось, что на него сыпались и сухари. Древний сундук уже давно был рад и простой меди, а мешок принимал в себя такие дары, о которых стыдно было даже упоминать в приличном воровском обществе. Такие наступили времена. Но один раз в году - на День Зимнего Луностояния воровские старшины стремились отобрать все самое лучшее, что только удавалось добыть их подчиненным за целый год, хотя Правило и запрещало подобные хитрости и все воры знали об этом. Поэтому-то праздничное Приношение и вызывало такой искренний интерес. Оценивая праздничные дары, все воры мысленно сравнивали нынешнее Приношение с предыдущим и пытались понять, куда сползает ситуация - в еще большую пропасть, или все же к робкому улучшению.
Воровская знать, конечно, отлично понимала истинное положение вещей и к содержанию Приношения относилась равнодушно, но вот простые воры всегда очень сильно волновались, и с каждым годом все сильнее и сильнее. А еще они простодушно верили в могущество Великого Вора и доверчиво надеялись на то, что он сможет переломить ситуацию к лучшему. Поговаривали даже, что самые простые и доверчивые воры тайком молились ему, Велвору. Это была объективно тошнотворная ситуация и "воровать лучше" было здесь абсолютно ни при чем. Просто во всех окрестных землях знали, что верхний город находится под полным контролем воров Канализации, а значит, вести с ним дела не имеет смысла - любой завезенный в город товар сразу же оказывался в воровской сокровищнице. По этой причине купцы из соседних земель обходили верхний город десятой дорогой, и поэтому, молись ты, вор-ворище, или не молись, твоему воровскому горю это не поможет никак.
– Крошка Цефильз!- громко провозгласил вор-распорядитель.- Воришка!
Десять воровских трубачей синхронно приложили к губам медные горны и протрубили последнюю музыкальную фразу из "Серенады Ночи". Вор- распорядитель три раза ударил посохом по каменным плитам и в Залу семенящими шажками вошел крошечный воришка, по виду совсем еще ребенок. Одновременно с ним, но из другого конца помещения к Трону Воров приблизились лакеи с древними артефактами - подносом, сундуком и мешком для мягких даров. Тележку в этот раз никто не выкатил. "Тележка нам больше не нужна,- с горечью подумал Велвор.- Но все же могли бы выкатить. Хотя бы для поднятия воровского духа. Нужно будет сделать выговор распорядителю". Он сплел пальцы в замок и принялся рассматривать крошку Цефильза.
Это был совсем еще зеленый юнец (лет девять-одиннадцать, сразу прикинул Велвор) одетый в довольно нелепый наряд - скроенный из какой-то серой дерюги фрачок с короткими фалдами и такими короткими рукавами, что его можно было спутать с какой-то странной фрачной безрукавкой. Короткие рукава воровских фраков и их короткие фалды это совсем не признак безвкусицы или недостаточного мастерства воровских портняжек, а продуманные элементы воровской спецодежды. Рукава воровской одежды не должны мешать вору работать с ключами, отмычками, ножами, удавками и прочими инструментами, поэтому они делаются очень короткими, а перчатки (которые применяются только ворами) шьются, наоборот, очень длинными, чтобы компенсировать длину рукавов и обтягивающими, чтобы не уменьшать чувствительности пальцев. Фалды воровского фрака делаются короткими тоже не просто так, ведь под ними у вора находится целый арсенал, а попробуйте быстро выхватить нож, который в специальных ножнах висит у вас на поясе сзади - прямо под фалдами. В фалдах запутаетесь, а на то, чтобы выхватить нож настоящий вор тратит долю секунды, иначе - конец, смерть. Это же относится и к прочему арсеналу - удавкам, отмычкам, тонким и прочным веревкам, щипцам, круглогубцам и прочему. Да собственно и к припрятанному под фраком украденному это относится тоже - каждый вор должен уметь быстро от него освободиться в случае необходимости. Часто этот навык оказывается даже важнее умения быстро выхватывать нож.
В общем, в покрое фрака крошки Цефильза не было ничего необычного, вот только материал. Из той же серой дерюжки была пошита и его маска, а на голове помещалось и вообще нечто невообразимое - такой как бы бесформенный колпак с козырьком, который, наверное, должен был имитировать воровскую остроконечную шляпу. "До чего дошла Канализация,- с грустью думал Велвор, разглядывая наряд крошки Цефильза.- До чего дошли все мы. Но разве это моя вина?"
Впрочем, от его внимательного взгляда не ускользнули и приятные детали - на поясе крошки висела связка стальных отмычек очень хорошего качества, а его башмачки были подбиты толстой и мягкой кожей, которая позволяла легкому и маленькому воришке передвигаться практически бесшумно. Это означало, что воровское ремесло в среде воришек Канализации по-прежнему находится на высоте. "И не их вина, что наша добыча в последнее время настолько скудна,- думал Велвор.- Учителя у нас прекрасные и они по-прежнему на высоте. Нужно будет пригласить к себе учителя этого воришки и поблагодарить его от всей души. Да, собственно, такой благодарности заслуживает не только учитель этого конкретного Цефильза, а абсолютно все наши воровские учителя. Нужно будет заняться этим".
Крошка Цефильз стоял перед Троном Воров и беззвучно переминался с ноги на ногу. По-видимому, это было его первое Приношение и он растерялся. В руках крошка сжимал небольшой сверток из белой и почти чистой материи, а его голубые глаза в прорезях дерюжной полумаски были широко распахнуты и обращены на оголенное бедро Подруги-воровки.
– Ну что же ты, малыш?- ласковым голосом спросила Подруга-воровка.- Растерялся? Не бойся, Великий Вор не ест маленьких мальчиков. По крайней мере, на завтрак.
За спинкой Трона Воров послышался дружный приглушенный хохот Консортов и глав воровских корпораций. Смеялись также и в зале, а кто-то даже захлопал в ладоши. Почти все воры заулыбались и только вор-распорядитель стоял на своем месте с каменным застывшим лицом. Велвор тоже улыбнулся. Он вспомнил себя в годы этого маленького воришки и словно бы поставил себя на его место. И еще он тут же вспомнил шелковые кружевные панталончики той незадачливой верхней торговки, и еще пару-тройку забавных и счастливых случаев из своей тогдашней жизни. В те времена он тоже носил забавный фрачок, но его фрачок был пошит из недорогой, но прочной темной материи, а не из серой дерюги и его воровская шляпка была настоящей, но в остальном все было таким же, как и сейчас.
– Простите меня, мадам!- звонким детским голосом воскликнул крошка Цефильз.- И пусть простит меня Его Величество! Пусть он сжалится надо мною и примет это скромное приношение!
После этого крошка совершил традиционный воровской полупоклон и начал торопливо разворачивать сверток. В зале установилась напряженная тишина. Первое праздничное приношение считалось у воров знаковым, в высшей степени сакральным, абсолютно мистическим, в каком-то особом смысле также предвещавшим воровскую удачу на весь следующий воровской сезон и все присутствующие замерли в тревожном ожидании. Впрочем, не все. Воровская верхушка уже давно не ожидала от этих приношений ничего хорошего, все это относилось только к простым ворам. Велвор тоже не ожидал от нынешнего первого приношения ничего хорошего, но в его душе все же теплилась надежда, что сегодня оно окажется очень удачным.
Кто его знает, что там у крошки Цефильза так тщательно завернуто в лоскут белой материи? А вдруг там скрывается какой-то настоящий деликатес? Размер свертка, правда, не предвещал ничего хорошего, ну а вдруг? Что если сверток скрывает серебряную коробку с засахаренными фруктами? Или большой кусок шоколада в красивой блестящей обертке? Или мешочек редких и ценных орехов? Да мало ли, что может поместиться в таком вот свертке? А может быть, там находится какой-нибудь невиданный доселе деликатес? О котором никто из старых и опытных воров до сих пор даже не слышал? Малыш видно не из робкого десятка, а значит, он вполне удачливый и ловкий воришка (да ведь других воровские старшины с праздничными приношениями и не присылают). Что если какой-нибудь невероятно умный и оборотистый обворованный верхний умудрился припрятать в где-нибудь в хитро устроеном тайнике редкий и невиданный доселе деликатес? А крошка Цефильз разгадал его хитрости и проник в этот тайник, выкрал невиданный доселе деликатес и принес его сюда - ему, Велвору XXVIII-ому в подарок ко Дню Зимнего Луностояния. Это было бы очень кстати сейчас, очень. Соверши крошка Цефильз такой подвиг, Велвор прямо здесь, не сходя с Трона Воров произвел бы его в ворики, даже несмотря на совсем нежный возраст и это жалкий наряд из серой дерюжки. Этот невиданный деликатес мог бы прямо сейчас изменить жизнь крошки Цефильза и проложить ему прямую широкую дорогу в светлое воровское завтра. Этот деликатес мог бы прямо здесь и сейчас сделаться для него счастливыми кружевными панталончиками - мистическим пропуском на самую вершину воровского могущества.