Чайка ? принцесса с гробом. Книга 8
Шрифт:
— Но ведь народ не станет после такого молчать.
— Ну а ты думала, зачем еще сэры рыцари? Может, благородства и образования им и не хватает, но раз завоевали призы в чемпионатах, то мастерство недюжинное. Во всяком случае, с точки зрения человека, никогда не обучавшегося боевым искусствам, они самые настоящие монстры. И каждый год их становится больше. Вот люди и не бунтуют — кому охота, чтобы убили и их самих, и всех родственников?
— … — Виви протяжно вздохнула.
— И еще кое-что. Именно чемпионат собирает в Герансоне гостей как со всей страны,
— Кошмар…
— Ну... если все последствия — часть плана близняшек, то они крепкие орешки, — сказал Николай, снова поворачиваясь в сторону замка Герансон.
Тору проводил взглядом ушедшего монаха и вздохнул.
— …
Хуго несколько раз оборачивался и бросал на них подозрительные взгляды, но, в конце концов, растворился в толпе. Похоже, ему не терпелось узнать, кто такие Тору и Чайка, и почему они выступают против князя… но Тору не стал ничего рассказывать и отпустил Хуго на все четыре стороны.
— Тору?.. — спросила Чайка, заглядывая ему в глаза. — Почему? Возможно сотрудничество. Мы… конфискуем останки. Его… останки не интересуют.
Видимо, она полагает, что отряд Тору мог бы примкнуть к революционерам и с их помощью без труда похитить «останки». И действительно, план неплохой, если бы не…
— Э-э… — Тору нерешительно почесал щеку. — Мне трудно объяснить, в чем именно дело, но такие типы мне не по душе.
— М? — ответ застал Чайку врасплох, и она недоуменно заморгала.
— К тому же… опасно сражаться бок о бок с людьми, которыми движет ненависть, — он самоиронично усмехнулся и добавил: — Действительно, боевого духа у таких хоть отбавляй, но кругозор сужается настолько, что они видят лишь то, что хотят. В конце концов, они начинают действовать необдуманно, гибнут сами и утягивают за собой товарищей. Нас всегда учили, что сотрудничать безопаснее с людьми расчетливыми.
— Учили? Кто?
Тору многозначительно улыбнулся.
На задворках сознания промелькнули вечная полуулыбка и щурящиеся глаза учителя-диверсанта, но Тору не стал ничего говорить, развернулся, поманил жестом Чайку и направился в сторону гостиницы, где их ждала Акари.
Он хотел быть сильнее.
Хотел обрести силу, чтобы ни перед кем не преклоняться.
Он родился в семье потомственных воинов, быстро понял, что унаследовал таланты отца и деда, и начал тренироваться еще усерднее.
Мастера военного искусства — далеко не редкость в семьях королей и аристократов.
Когда вокруг бушует война, сила растет в цене даже среди благородных людей.
Вообще, если раскопать, откуда произошли знатные семьи, — многие ведут свой род от разбойников и пиратов. Самые сильные из них в свое время заполучили власть в свои руки и выстроили нынешнюю систему. В жилах знатных людей течет варварская кровь.
К тому же, с самого начала бесконечных битв за власть знать рождается в мире, где предательства можно ждать от всякого, и поэтому для них воинское мастерство — не только искусство, но и своего рода надежный «капитал», от которого напрямую зависит личная безопасность. Поэтому они нанимают дорогих наставников и строят тренировочные залы, где порой сидят безвылазно... И такая «роскошь» доступна лишь знати, которой нет нужды работать.
Помимо того что воинское мастерство позволяет обрести уважение простолюдинов, военные достижения открывают путь наверх в светском обществе. Вот почему многие знатные семьи тратили все свободное время и деньги на обучение отпрысков бойцовским навыкам.
Участь не обошла и Стефана Хартгена. Еще в совсем юном возрасте он достиг в фехтовании таких высот, которые простолюдину не светили и за всю жизнь.
Но однажды… наставник обратился к Стефану с такими словами:
— Господин. Даже сейчас вы не должны расслабляться на поле брани. Может, вы и умелы, но тело ваше не железное и трудиться без устали не может. Рядовой может сразить даже мастера, если тот замешкается. Таковы законы войны.
Наставник внимательно смотрел на Стефана правым глазом — левый он потерял на войне.
Когда человек встречается с неизведанным, он мешкает и дарит противнику шанс.
Поэтому закалять одно лишь тело бессмысленно.
Нужен и дух. Непобедимым и несокрушимым без закаленного сознания не стать.
— Я не понимаю, о чем вы, учитель. Я так просто не замешкаюсь.
— Господин…
Вдруг наставник достал откуда-то сверток.
Сверток зашевелился. А затем подал тихий голос.
Совсем невинный, не испорченный жизнью младенец.
Наставник перехватил белый сверток рукой…
— Господин…
А затем вдруг швырнул его в Стефана.
— ?!
Тот рефлекторно вскинул руки и поймал младенца.
А в следующее мгновение ощутил на шее острие клинка наставника.
— У… учитель, что… — протянул Стефан, держа на руках младенца.
— Вы же говорили, что не замешкаетесь, господин?
— Да, но ведь…
— Таково убийство. Такова война. Возможно, господин, вы на такое и не пойдете, но ваш враг может. Как вы поступите, господин? Поймаете младенца и обнажитесь перед клинком врага?
— … — Стефан не знал, что ответить.
Наставник молча смотрел на него глазом… а затем сказал:
— Раз так, убейте этого младенца, господин. Здесь и сейчас.
— Ч… что?!
— Покарайте невинного, непорочного младенца, словно бог, — равнодушно заявил наставник. — Познайте истинный дух воина, рука которого не дрогнет убить даже бога.
В тот день Стефан впервые отнял чужую жизнь.
Жизнь ничего не ведающего младенца.
Младенца, которого держал на руках.
Конечно, наставник просто купил малыша на свои деньги… Конечно, нищие нередко бросали, убивали и продавали собственных детей, чтобы выжить… Конечно, у того младенца все равно не было будущего, но…