Чайки возвращаются к берегу. Книга 1 — Янтарное море
Шрифт:
С этого дня опять пошла волна двухсторонней связи. Нападение чекистов было словно забыто.
Три человека ежедневно сидели в отдельном углу: Граф, Делиньш и Вилкс, шифруя и расшифровывая радиограммы. Надо было условиться о сигналах, о расположении постов на берегу, о самом месте высадки, о количестве людей, которые будут принимать участие в операции. Когда большинство деталей было обусловлено, Вилкс отправил послание Будрису, прося о встрече.
Встреча была назначена на одном из ближних хуторов. Вилкса сопровождали Лидумс и Граф.
Будрис ознакомился с радиограммами
Лидумс и Граф вышли из дома, оставив Будриса и Вилкса одних.
Будрис осторожно спросил:
— Англичане просят прислать им и Эгле. Не лучше ли было бы оставить его в группе для поддержания морального духа наших бойцов? Присутствие среди них представителя Запада будет воодушевлять их, они почувствуют себя не такими одинокими. А сейчас создается сложное положение: Петерсон ушел в Ригу, вы вместе с Эгле возвращаетесь в Англию, в группе никого не остается…
Вилкс подумал немного, сказал:
— Я согласен с вами, но Эгле знает о вызове. Видели бы вы, как он плясал, когда прочитал радиограмму!
— Он забыл о своих угрозах? — усмехнулся Будрис.
Вилкс внимательно поглядел в смеющиеся глаза Будриса, чуть помрачнел. Он думал, что никто из его друзей, кроме Лидумса, не знает об этих идиотских угрозах. А если и знают, то не придают им значения. Однако от этого всевидящего ока никуда не денешься. Правду говорят «братья», что с Будрисом можно разговаривать только как на исповеди. Солги, и он никогда уже больше не одарит тебя доверием!
— Это ведь касается только меня. — Вилкс пожал плечами. — Не думаю, чтобы ему очень поверили там. Но, конечно, каши с ним не сваришь, и он может помешать нашему делу, когда окажется в Лондоне.
— Ну, я этого не думаю, — Будрис был невозмутим. — Лидумс объяснит, что Эгле не прав. Хотя при желании он действительно может доставить нам неприятности. Помните, он как-то бросил, что еще «скажет свое громкое слово»! Это было, кажется, после того, как вы попугали его за трусость.
— Он и есть трус! — с внезапной ненавистью воскликнул Вилкс. — И ему ничего не стоит оклеветать своего же товарища! Я помню его еще по школе, он и там наушничал, как мог. До сих пор жалею, что пришлось взять его в свою группу. Если бы не его приставания и нервозность, Лаува никогда бы не пошел на легализацию. Он виноват в том, что бедняга Лаува не выдержал той проклятой зимы взаперти…
— Вы, кажется, чересчур усложняете дело, Вилкс. Лаува просто устал от неустроенности своей жизни, к тому же у него тут жена. Эгле, пожалуй, ни при чем. Правда, он постарается обвинить вас в неосмотрительном доверии к Лауве. Вы, вероятно, могли не выпускать этого Лауву из-под своего контроля. Но это уж ваш личный, так сказать, спор…
— Да, мы с Лидумсом могли бы больше сделать для нашего дела без этого неврастеника, — Вилкс механически крутил в пальцах сигарету, не замечая, как из нее сыплется табак. — Он, конечно, просто со злости на то, что вы мне больше доверяли, постарается принизить нашу роль, когда окажется в Англии… —
Больше он не мог сдерживаться, вся его ненависть к этому трусу, подонку, ублюдку вырвалась наружу, и было ясно, что он согласен не только с тем, что Эгле лучше оставить здесь, он был бы только рад, если бы эта серая тень человека вообще никогда не вернулась в жизнь.
— Ну что же, мы еще подумаем об этом, — спокойно сказал Будрис, поднимаясь.
Возвращаясь в лагерь, Вилкс нет-нет да и улыбался со злорадным удовольствием. Да, этот Будрис — молодец! Как он точно продумал, что Эгле постарается умалить роль Вилкса, Лидумса, да и всей группы, когда вырвется в Англию! Хотя бы для того, чтобы лишить Вилкса заслуженной награды! Так вот пусть же посидит здесь еще с годик, может, поумнеет, наконец, поймет, какое маленькое место он занимает в жизни!
В начале сентября Будрис еще раз порадовал Вилкса: устроил совещание «лесных братьев» с участием четырех легально проживающих его единомышленников.
Вот когда Вилкс увидел, наконец, тех, на кого будет опираться Англия!
В темном лесу, пронизанном багровым светом костра, тесным кружком сидели четверо незнакомцев. Хозяевами импровизированного ночного приема были Лидумс и Будрис. Между сидящими была расстелена скатерть, на которой стояли бутылки армянского коньяка, русской водки, жбаны и кувшины домашнего пива, разложена всевозможная снедь, какой давно уже не приходилось отведывать «лесным братьям» из группы Лидумса. Оказалось, что каждый из участников совещания постарался для этой дружеской встречи.
Вилкса и Эгле представили сидящим как эмиссаров английской секретной службы, прибывших нелегально в Латвию для установления контакта.
Все поднялись и стоя исполнили гимн буржуазной Латвии и гимн лесных братьев. Голоса были хриплые, мало музыкальные, но воодушевления хватило бы на целую капеллу.
Эгле, обрадовавшись развлечению, пристроился к делегату из Латгалии. У того за спиной стоял еще неразвязанный рюкзак, из которого аппетитно высовывались горлышки бутылок дорогого вина.
— Где это вы раздобыли? — поинтересовался Эгле.
Делегат, рыжий, с нечесаной бородой детина, выдернул бутылку розового муската, гулким ударом ладони под донышко выбил пробку — Эгле еще никогда не приходилось видеть, чтобы таким способом открывали вино, — водку-то он и сам мог бы открыть точно так же, — вино забурлило, становясь похожим на живую кровь, и полилось в стаканы. Делегат усмехнулся, сказал:
— Государство выдало!
Эгле восхитился этим «острым» каламбуром. Именно, именно, государство выдало! Вот как надо жить! А этот преснятина Лидумс боится потревожить государственную торговлю. После прошлогоднего налета на кассира ни одной акции! Да разве так должны действовать «лесные братья»? Они должны шуметь, греметь, воевать!