Че Гевара. Последний романтик революции
Шрифт:
Будущие экспедиционеры живут дружной семьей. Еще совсем молодые, полные жизненных сил, они не пропускают любой возможности отметить чей-либо день рождения, праздник. И в этих случаях заводилой был Фидель. Ильда Гадеа вспоминала, как они с Эрнесто и другими товарищами отмечали, например, Рождество в 1955 году.
«Фидель сам приготовил рождественского поросенка (это блюдо — молочный поросенок на вертеле или мангале — такая же традиция у кубинцев в ночь перед Рождеством, как у многих других католиков — индейка. — Ю.Г.) и свою любимую черную фасоль с рисом. Отварили также юку в соусе. За ужином он строил планы в отношении постреволюционной Кубы. Кто-то тихо заметил: «Сначала надо прибыть на Кубу». «Да, это верно», — тихо вздохнул размечтавшийся «повар» [42] .
42
Цит.
Но они не теряли бодрости духа. Готовились и не унывали. К серьезной подготовке, начавшейся в январе 1956 года, некоторые из них, в том числе Гевара, приступили еще в 1955 году. Главным образом это касалось физической закалки. «Сделать легкими мускулы», — говорил врач Эрнесто, и они совершали восхождения в горы. Он даже отменил традиционный аргентинский биф по утрам и вообще ел меньше. Опыты с аллергией пришлось поменять на занятия в физкультурном зале — борьба, баскетбол. По вечерам, как всегда, много читал, особенно экономическую литературу, по таким вопросам, как планирование, инвестиции, сбережения, инфляция. Но не забывает будущий партизан и об укреплении духа. Приятель с книжного склада дает книги советских авторов — «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, «Как закалялась сталь» Н. Островского и «В окопах Сталинграда» В. Некрасова.
Значительно сложнее была задача подыскать знатока «геррильи» (партизанской войны), да еще надежного человека, который бы мог обучить бойцов тактике такой войны, всесторонне подготовить их к партизанской жизни.
( Прим. авт.: Перенесемся, читатель, снова на Кубу, куда летом 1960 года только что прибыло первое советское посольство — несколько дипломатов, в том числе и ваш покорный слуга. Поначалу нас разместили в 20-этажном отеле «Гавана либре», где на 18-м этаже мы жили и работали. В один из первых дней, когда мы начали принимать там посетителей, меня посетил пожилой мужчина с седой «шкиперской» бородкой. («Совсем не похож на кубинца», — пронеслось у меня в голове.) Его молодцеватая выправка и очень аккуратная одежда выдавали в нем военного человека. Действительно, он представился полковником республиканской Испании Альберто Байо, проживающим на Кубе в качестве политэмигранта. Он интересовался возможностью приобретения советских изданий в переводе на испанский или другие европейские языки по военным вопросам и по истории войн, которые вела Россия и позже СССР. Я пообещал полковнику послать соответствующий запрос в Москву и попросил зайти ко мне через пару месяцев. Во время следующего визита Байо я передал ему несколько книг, изданных на испанском издательством «Прогресс», а он подарил мне свои работы, на одной из которых был заголовок: «Как я готовил экспедицию «Гранмы»... Увидев мое недоумение, полковник скромно заметил: «Дела давно минувших дней — в Мехико я немного помогал моим кубинским друзьям» и поспешил презентовать... небольшой сборник своих стихов (!)
Байо оказался удивительно интересным человеком. Мы с ним стали часто встречаться. Он рассказывал мне про годы гражданской войны в Испании, о своей жизни и о дружбе с кубинскими повстанцами. Позволю себе привести некоторые выдержки из его рассказов.
Родился Альберто в 1892 году в испанской семье на Кубе (тогда еще принадлежавшей Испании. — Ю.Г.) .В Испании он окончил офицерское училище, воевал в Марокко. Одновременно с военной занимался и литературной деятельностью: писал стихи и рассказы об армейской жизни. В гражданскую войну сражался с франкистами, руководил подготовкой партизанских групп. После поражения республиканцев эмигрировал сначала на Кубу, а потом в Мексику, где стал мексиканским гражданином и владельцем мебельной фабрики. Служил инструктором в военной школе. В 1955 году Байо выпустил в Мехико своеобразную энциклопедию партизанского искусства — «150 вопросов партизану»...
Он стал своего рода ценной находкой для Фиделя Кастро и его товарищей, эдаким «подарком судьбы». Причем дон Альберто хотя и запросил для солидности 8 тысяч долларов, но в итоге не взял с молодых патриотов ничего. Более того, он продал свою фабрику и вырученные деньги передал своим кубинским ученикам.
Я узнал об этом не от него и как-то в беседе с полковником поинтересовался мотивами такого поступка. «Ничего особенного: на священное дело не жалко, да еще таким самоотверженным людям», — просто ответил он.
Для начала дон Альберто приобрел в гористой местности, неподалеку от Мехико, ферму «Санта-Роса» для базирования и тренировочных занятий, которые он вел сам, людей Фиделя. Байо был неутомимым и строгим комендантом лагеря. Он требовал от своих учеников физической закалки, воздержания от алкоголя и вообще строжайшей дисциплины и конспирации. Бывший партизан обучал их маскировке, тайным передвижениям, стрельбе, метанию гранат, изготовлению взрывчатых смесей, караульной службе, засадам. В любую погоду, до предела навьюченные грузом, бойцы совершали изнурительные переходы в горах... Как же все эти навыки пригодились им на Кубе!
От соратников Гевары я знал, что Эрнесто серьезно и ответственно воспринимал партизанскую науку. Но мне хотелось услышать (меня всегда интересовал этот удивительный человек) об этом от самого учителя:
«Че всегда подавал пример дисциплины, наиболее четко выполнял все задания. Он был самым способным моим учеником, и я всегда выставлял ему высший балл — 10», — сказал Байо. Немного подумал и добавил: «В известной степени он был моим коллегой: тоже обучал товарищей, правда, как врач: лечить переломы и раны, делать инъекции, предлагая себя в качестве «подопытного кролика»).
Такого мнения придерживались и сами бойцы, товарищи Эрнесто. Вот что вспоминал один из них, Карлос Бермудес: «Занимаясь вместе с ним на ранчо «Санта-Роса», я узнал, какой это был человек — всегда самый усердный, всегда преисполненный самым высоким чувством ответственности, готовый помочь каждому из нас... В то время я еле-еле умел читать. А он мне говорит: «Я буду учить тебя читать и разбираться в прочитанном...» Однажды мы шли по городу, он неожиданно зашел в книжный магазин и на те небольшие деньги, что были у него, купил мне две книги — «Репортаж с петлей на шее» и «Молодую гвардию» [43] .
43
Первая принадлежит перу чешского журналиста Ю. Фучика, вторая — советскому писателю А. Фадееву.
Судя по высказываниям такого рода, Гевара выполнял в лагере, в известной степени, функции политрука. Говорю об этом с некоторой осторожностью, потому что никогда не слышал об этом ничего из уст самого Че. Хотя об этом свидетельствуют, скажем, слова другого бойца — Дарио Лопеса: «Че сам подбирал в нашу небольшую библиотеку литературу для политзанятий» [44] .
А что же Фидель? Имея столь надежных помощников, он редко появляется на ранчо: делает все возможное, чтобы поскорее завершить приготовления к экспедиции, тем более что и Байо обещал закончить учебу бойцов к середине 1956 года... Но, как говорится, «не кажи гоп, пока не перепрыгнешь!»: 22 июня спецслужбы, информированные батистовским агентом Венерио, проникшим в отряд, арестовали на одной из улиц Мехико Фиделя Кастро, совершили налет на квартиру Марии-Антонии и на ранчо «Санта-Роса», где был захвачен Гевара и несколько его товарищей.
44
Granma, 1968, 27 jul.
В местной прессе начался настоящий пропагандистский психоз. Газеты писали, что Фидель якобы не только член компартии, но и тайный руководитель Мексикано-советского института культуры, а Гевару характеризовали как опасного «международного коммунистического агитатора и агента Москвы при президенте Арбенсе в Гватемале» [45] . Раулю Кастро, находившемуся с большой группой бойцов в горах на тренировке, удалось избежать ареста.
Не обошли стороной репрессии и семью Эрнесто: была арестована Ильда с четырехмесячной дочкой (на имя Ильды приходила корреспонденция для Фиделя Кастро). На протест женщины полицейский ответил: «Доктор Гевара давно имеет вызывающие подозрения контакты с русскими... Вы познакомились с ним в Гватемале? А что он там делал?»
45
Excelsior, Mexico, 1956, 26 jun.