Че, любовь к тебе сильнее смерти! Писатели и поэты разных стран о Че Геваре
Шрифт:
«Мы всем своим существом ощутили, насколько нужны решительные перемены в жизни простого народа. Необходимость аграрной реформы выступила отчетливо…» – писал он.
Поворотным пунктом в становлении повстанческой армии была победа в Эль-Уверо. «Для нас эта победа стала свидетельством зрелости. …моральный дух нашей армии стал стремительно возрастать…» – писал уже после войны Че.
5 июля 1957 года Фидель назначает Эрнесто Че Гевару команданте. Этот ранг, эквивалентный майору, был высшим званием в повстанческой армии. Принимая такое решение, он руководствуется соображениями о феноменальной эрудиции Че, собственным
«В каждом из нас есть доля тщеславия, – писал потом Че. – И я в тот день почувствовал себя счастливейшим человеком на земле». С этого момента для всех, кроме самых близких друзей, он превратился в команданте Че Гевару.
Среди подчиненных Че быстро прославился как суровый командир, требующий неукоснительного соблюдения дисциплины. «Все относятся к Че с великим почтением, – писал о нем один из партизан в своем дневнике, – Он жесткий, сухой и временами язвительный… Когда Че отдает приказ, то сразу видно, какое уважение он внушает людям. Все подчиняются ему мгновенно».
Однако та суровость, с которой он обращался со своими подчиненными, не распространялась на крестьян и даже на пленных солдат противника. Так, узнав, что военные мстят мирному населению за каждую атаку повстанцев, убивая крестьян и сжигая их дома, он принял решение эвакуировать местных жителей перед своими акциями, чтобы избавить их от зверств военных. А при абсолютной безжалостности к предателям, шпионам и трусам, Че Гевара относился с уважением к врагам, проявившим в бою бесстрашие и отвагу.
Тем временем Фидель назначил командиром передового взвода Че Камило Сьенфуэгоса. Выбор оказался удачным, поскольку бесшабашность Камило несколько уравновешивала суровость Че. Они оба испытывали друг к другу уважение и товарищескую приязнь, и вскоре Че сошелся с Камило так близко, как ни с кем другим.
А если мы заглянем на несколько лет вперед, то увидим на столе в кабинете Эрнесто Че Гевары в Гаване рядом с бронзовым бюстом Симона Боливара и барельефом Ленина портрет Камило Сьенфуэгоса…
Но вернемся в октябрь 1957 года. В это время Че Гевара решил начать создание инфраструктуры для обеспечения потребностей партизан. С помощью строительства дамбы на реке Омбрито они стали налаживать выработку гидроэлектроэнергии; в декабре вышел первый номер партизанской газеты «Кубано либре»; были организованы госпиталь, ферма, шорная и сапожная мастерские; повстанцы стали изготавливать мины и гранаты, получившие название «спутник» в честь советских космических аппаратов… И, главное, начала свою работу радиостанция «Радио Ребельде».
Эрнесто
А, кроме того, не забудем, что практически с первого дня своего нахождения в повстанческой армии и до последнего дня жизни Эрнесто Че Гевара в свободное от военной работы время учил бойцов читать и писать, а с теми, кто уже усвоил азы грамматики, занимался французским языком и другими предметами…
Между тем линия фронта расширялась, а над территорией Сьерра-Маэстры уже был установлен практически полный контроль со стороны партизан.
Постепенно Че стал не только главным поверенным во всех делах Фиделя, но и фактически главой штаба. Когда Че не было рядом, Фидель в письмах и записках обсуждал с ним военные и политические планы и финансовые дела.
При одном из наступлений противника, когда положение повстанцев стало весьма суровым, Эрнесто Че Гевара написал в своем дневнике следующий примечательный текст: «Я почувствовал кое-что, чего не ведал раньше: стремление выжить. В следующий раз надо это подправить».
Мало кто в подобной ситуации отнесся бы к себе столь же критично, но Эрнесто Гевара, преобразившись в Че, бросал вызов даже инстинкту самосохранения…
Примечательно также и то, что особенно требователен и строг он был к тем своим подчиненным, в ком видел задатки «истинного революционера».
Че был не такой, как все, и его бойцы это знали. К себе он относился требовательнее, чем к другим. А поскольку Гевара жил наравне со всеми, отказываясь от положенных ему по статусу особых удобств и сражаясь так же, как все, с одинаковой степенью риска, то заслужил огромное уважение и преданность.
Однако обратной стороной его характера было желание тепла и покоя, что проявлялось в его нежности к домашним животным, любви к лошадям и собакам…
Один из его подчиненных, Энрике Асеведо, однажды записал:
«В Че есть нечто, интригующее меня. Уже несколько дней он держит при себе зверушку – белую мышь, которая путешествует в его рюкзаке. Когда мы отдыхаем, он берет ее и сажает себе на плечо. Она… забирается наверх, на его берет, и играет там. Когда я смотрю на него, то удивляюсь до глубины души. Я считаю его таким жестким парнем, и вдруг он поражает меня столь человеческими проявлениями. Это заставляет меня думать, что несгибаемый командир – только его видимость. Я хотел бы когда-нибудь узнать его немного лучше».
А однажды, когда измотанный Че подвешивал в лесу между деревьями свой гамак, чтобы поспать, ему пришлось прервать приготовления к отдыху и возвратиться к медицинской практике – лечить гнойную рану ноги. «Итак, – писал доктор Хулио Мартинес Паэс, – смотрите, как грозный майор Гевара старательно возится со щепкой и ниточкой, накладывая лубок птице». Оскарито Фернандес Мелл вспоминал: «Че был человеком одновременно суровым и невероятно сентиментальным».
Ближе к концу партизанской войны, когда скорая победа повстанцев становилась все более очевидной, Эрнесто Гевара занялся подбором помощников и советников в свой «мозговой центр», который станет нужен ему в послевоенных баталиях: для строительства коммунизма на Кубе необходима была революция в политической и экономической сферах.