Че, любовь к тебе сильнее смерти! Писатели и поэты разных стран о Че Геваре
Шрифт:
Реплика про американцев в наши дни актуальна как никогда, а ведь написана она в Гватемале в далеком 1954 году!
Эрнесто покидает Гватемалу и на поезде едет в Мексику. По дороге он знакомится с человеком по кличке Эль Патохо (косолапый), которому на многие годы суждено будет стать другом и соратником Че Гевары. Близкое знакомство завязывается немедленно, поскольку оба, будучи по убеждениям коммунистами, «говорили на одном языке».
В то время Мехико был удивительно космополитичным и политически толерантным городом. Он стал пристанищем не только для тысяч иммигрантов, бежавших туда от фашистской угрозы в 30-х и 40-х годах и давших толчок мексиканскому культурному возрождению.
В Мехико Эрнесто продолжал осмыслять свой гватемальский опыт. Он был убежден, что американская интервенция в Гватемале была лишь началом глобальной конфронтации между США и коммунизмом.
На первых порах, чтобы заработать немного денег, ему пришлось побывать фотографом в городском парке, ночным сторожем, фотокорреспондентом в новостном агентстве, врачом во взрослой и детской больницах…
Сюда же, в Мехико, из всех уголков континента постепенно стали пребывать кубинцы. Они организовали неофициальную штаб-квартиру в доме Марии Антонии Гонсалес, кубинки, вышедшей замуж за мексиканца. Большой радостью было для Эрнесто вновь встретиться со старыми знакомыми по Гватемале, которые поговаривали о том, что, возможно, Фидель Кастро будет отпущен из тюрьмы и тоже прибудет в Мексику…
В конце 1954 года Эрнесто Че Гевара писал матери из Мехико: «То, как гринго… обращаются с Америкой, вызывало во мне все нарастающее негодование, но в то же время я изучал теорию, объясняющую причины их поведения, и я увидел научность этой теории… То, что я увидел в Гватемале, только прибавило веса моим прежним выводам… Я оставил путь рацио и обрел нечто родственное религиозной вере». Теперь он открыто заявлял о своем идеологическом кредо. Он окончательно стал убежденным коммунистом.
После блестящего доклада на медицинской конференции, посвященной аллергическим заболеваниям, и последующей за этим публикации в соответствующем журнале, Эрнесто поступает в интернатуру, получает в больнице скромное жалованье и возможность заняться новыми исследованиями по аллергологии.
Часть 3
Встреча с Фиделем
7 июля 1955 года состоялось событие, во многом определившее дальнейший ход революционной истории ХХ века. В Мехико в доме Марии-Антонии встретились два будущих великих революционера – Эрнесто Че Гевара и Фидель Кастро Рус, освобожденный из тюрьмы на Кубе и прибывший в Мексику. Их общение продлилось всю ночь, а под утро Эрнесто был принят в состав экспедиционного корпуса, ставившего своей целью свержение проамериканского режима Фульхенсио Батисты, в качестве врача и в звании лейтенанта.
«…он совершит революцию, и я всегда с готовностью буду во всем содействовать такому человеку, как он», – так Эрнесто Че Гевара выразил свое отношение к Фиделю Кастро спустя некоторое время.
Однако с самого начала он поставил и одно условие: после победы кубинской революции государственные дела не должны стать помехой в его стремлении направиться в какую-либо из стран Латинской Америки, скорей всего, в Аргентину, чтобы продолжить там свою борьбу во имя победы революции на всем континенте.
С самого начала он хотел, чтобы между ними
В любом случае, каждый из этих выдающихся людей обрел в другом что-то вроде до тех пор недостающего звена своей жизни и судьбы. И, надо думать, силы и возможности каждого из них таким образом не удвоились, а возросли в десятки раз.
«К моменту нашей встречи он в своих мыслях уже был марксистом и более передовым революционером, чем я», – позже скажет об этом судьбоносном моменте Фидель.
В письме к матери Эрнесто написал: «Как я хочу попасть в Гавану! Кубинские пейзажи и статьи Ленина – вот о чём я постоянно думаю». Свои письма Че Гевара подписывал: «Сталин II».
По воспоминаниям Альберто Грандо, настоящее обращение в марксизм у Эрнесто произошло, когда «он открыл Сталина, фигура которого увлекла его по-настоящему». Сборник его статей по экономическим вопросам изобилует цитатами из сочинений Сталина, посвящённых социалистическому строительству и индустриализации. Для Че Сталин был образцом и теоретической, и практической деятельности» (портал «Проза. ру», Нинель Светличная, проект «Гениальные Матери Планеты»).
Планируя начало вторжения на Кубу на 1956 год, Фидель договорился с генералом авиации Альберто Байо, который согласился обучать будущих ополченцев искусству ведения партизанской войны.
Конечно же, среди «учеников» был и Эрнесто Че Гевара, к тому времени уже ставший мужем Ильды Гадеа и отцом их дочери Ильдиты.
Ильда была старше Эрнесто, «…уроженка Перу, из семьи со средним достатком, окончила экономический факультет университета в Лиме, со студенческих лет принимала активное участие в апристском движении, в Гватемале сотрудничала с местными коммунистами» (Юрий Гавриков «Че Гевара. Последний романтик революции»). Будучи уже на момент их знакомства человеком с глубоко укоренившимися левыми взглядами, она, безусловно, оказала немалое влияние на мировоззрение будущего команданте.
«В Гватемале он познакомился со своей первой женой – Ильдой Гадеа, политэмигранткой из Перу, членом левобуржуазной партии АПРА. Ильда оказала большое влияние на идейную эволюцию Че. И до Гватемалы Че был знаком с социалистической литературой (у него дома были книги Маркса, Бакунина, Кропоткина, Горького, Джека Лондона), Че был блестящим знатоком и толкователем Сартра. Но Ильда Гадеа быстро эволюционировала от апризма к марксизму. Подобную эволюцию претерпел под ее влиянием и Че» (Александр Тарасов «44 года войны ЦРУ против Че Гевары»).
Кроме того, Ильда, помимо политики и экономики, прекрасно разбиралась в музыке и литературе (читала, среди прочего, произведения Толстого, Достоевского и Горького), а любовь к поэзии у молодых людей была общей страстью…
«Доктор Эрнесто Гевара поразил меня с первых же бесед своим умом, серьёзностью, своими взглядами и знанием марксизма… Выходец из буржуазной семьи, он, имея на руках диплом врача, мог легко сделать карьеру у себя на родине. Между тем он стремился работать в самых отсталых районах, даже бесплатно, чтобы лечить простых людей…» (Ильда Гадеа).