Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
«Удав» был позывным коменданта Фрунзенского района.
— Попалиться можно, — протянул осторожный Сергей Липатов, опер одного из райотделов, склонный к глубокому анализу любых событий.
— Можно, — Костя похлопал его по плечу, — да мы с Саней, вообще хотели вам сюрприз сделать… Сползать втихаря… Завтра как раз Луковца день…
— Ну, бляха, тихушники! — засмеялся Бескудников, — а братву по бороде! Я тоже участвую!..
— Ты приметный больно… — притормозил его порыв Рябинин, — от нас то, Костя, чего?
От нас Луковцу два пузыря, только нашей, вологодской водки,
— Говно вопрос! — усмехнулся, поднимаясь со скамейки Рябинин.
— Значит с вас завтра пропуска! — торжественно постановил Ваня Гапасько, опер по розыску, который ещё вчера укрепил титановыми листами старых бронежилетов, закреплённый за ним УАЗ. Больше всего ему хотелось опробовать машину на ходу.
— Такие светлые мысли надо обмывать, — весело брыкнул Бес — ну, после вечерухи, естественно…
Возражений не последовало.
На следующий день Долгов и Катаев с утра исполняли номер «непринуждённая беседа» в коридоре второго этажа, рядом с кабинетом коменданта, полковника с редкой фамилией Иванов.
— …Сергей Сергеич, буквально на минуту… Для нашей череповецкой газеты… — дверь заскрипела и в проёме показалась крепкая фигура замкомандира ОМОНа Луковца, — пару кадров.
— Может в кабинете? — выразил сомнение, уже стоящий в дверях комендант.
— Не будет фронтового очарования… Да и при естественном освещении лучше качество будет… — выйдя в коридор, взял под локоток полковника Сергей.
— Тогда пару номеров подаришь, — вальяжно удаляясь от незапертых дверей, поставил условие Сергей Сергеевич.
— Об чём речь! — с интонациями булгаковского Коровьева, вскричал Луковец, — хоть десять!
Дождавшись, когда офицеры скроются, Костя метнулся к дверям кабинета.
— В случае шухера свисти, — шепнул он, вставшему на «атас» Долгову.
— Я свистеть не умею, кашлять буду, — также шёпотом ответил Саша.
Костя махнул рукой и заскочил в кабинет. Секунды превратились в часы. Долгов, похаживал по коридору, прислушиваясь к шуму на улице. Второй этаж был пуст, вся мобовская свора облагораживала территорию, зам-коменданта со вчерашнего пережора маялся похмельем и никаких выходов на службу не планировал, Жоганюк гонял чаи в прокуратуре.
Дверь тихонько открылась. Долгов обернулся и увидел, слегка припотевшего, но утвердительно моргнувшего обоими глазами, Катаева. Еле сдерживаясь, чтобы не дунуть во весь опор, напарники спокойно пошагали на выход. В коридоре первого этажа, напротив дежурной части, Луковец из последних сил держал сфотографированного ракурсах в семи-восьми, коменданта.
— Эту газету всё руководство «Северстали» читает, — втирал он полковнику, а, увидев оперов, скруглил разговор, — ну, до свидания, не смею вас более задерживать…
За похитителями бланков хлопнула входная дверь.
Глава III
Уазик весело пылил по направлению к Ханкале. Первая попытка выехать по краденым пропускам увенчалась успехом. Равнодушно взглянувший на настоящую печать и, не совсем настоящий росчерк «комендач» дал команду записать в журнал данные автомобиля (номерок,
13
ОСН — отряд специального назначения.
Легко и непринуждённо проскочили улицы Грозного, таящие для любой федеральной техники потенциальную угрозу обстрела или подрыва, лишь на блокпостах сбрасывая скорость, чтоб бойцы могли разглядеть славянские рожи за стеклом. Остановка была лишь одна, на выезде. Бдительные бойцы Курганского СОМа, придирчиво осмотрели пропуска, удостоверения, вкладыши и, наконец, пожелав, сидящему за рулём Рябини-ну счастливого пути, подняли шлагбаум.
— Почаще поездим, примелькаемся, тормозить не будут, — выставляя на лобовое стекло табличку «Грозэнерго», сказал Рябинин.
Катаев, сидящий рядом, вытащил изо рта комок жвачки и укрепил картонку. Это была тактическая хитрость. Как правило, если по улицам города, где трудно разобрать кто боевик, а кто мирный житель, ехал УАЗ, увешанный на дверях бронежилетами, то сомнений не возникало — федералы. А тут как уж судьба-злодейка распорядится: фугас, автомат, гранатомёт.
Вполне мирного вида, вологодский УАЗ, без хлопающих, как уши спаниеля бронежилетов, с табличкой «Грозэнерго» или «Грозсвязь» на лобовухе, не возбуждал нездорового интереса охотников за скальпами.
Военную принадлежность автомобиля выдавала только снятая с петель дверца, так называемого «собачника», и то если удавалось разглядеть в его глубине, сидящих на прикрытии автоматчиков. Да и увидеть это можно было, лишь когда УАЗ, в клубах дорожной пыли, укатывал вдаль. То есть поздно.
В экспедицию выехали, помимо Рябинина и Катаева, ещё Поливанов, Долгов и Бескудников. Остальные оперативники должны были отсвечивать на виду, периодически, приставая к Жоганюку и Кутузову с дурацкими расспросами о ситуации в республике и подношением справок и отчётов.
— Найдёшь их палатки-то? — спросил Костя у Сергея, когда при въезде в Ханкалу, солдат-срочник, проверив документы и, стрельнув сигарету, пропустил их на территорию «Пыльного города».
— Да они их не меняют… Когда «Визирь» уезжает их «Рось» меняет, — притормаживая перед очередной ямой, сказал Рябинин.
— Серый, а с каких пирогов они информацией будут делиться, — развалившись на заднем сиденье, спросил Бес.
— Они здесь постоянно… Их все знают — они всех знают… — не поворачивая головы, ответил Сергей, — я с ними ещё в прошлой командировке работал… Семьдесят процентов информации они не реализуют, не успевают. А делиться… Нуты, понимаешь, только кому доверяют…