Шрифт:
Ганс Христиан Андерсен
ЧЕГО ТОЛЬКО НЕ ПРИДУМАЮТ...
Жил-был молодой человек. Он учился на поэта и хотел стать поэтом к пасхе, а потом жениться и зажить доходом от своих сочинений. Сочинять - значит придумывать что-то новое, это он знал, вот только придумывать не умел.
Слишком поздно он родился, все уже было разобрано до того, как он по- явился на свет, все воспето, обо всем написано.
– Как счастливы были те, что родились тысячу лет назад!
– говорил он. - Им не трудно было стяжать
И до того он доучился, бедняга, что извел себя вконец и заболел. Ни один врач не мог ему помочь, разве что знахарка. Жила она в маленьком домике у шлагбаума, который должна была поднимать перед всадниками и экипажами. Но она умела открывать не только шлагбаум и была умнее самого доктора, ездившего в собственном экипаже и платившего налог за звание.
– Надо пойти к ней!
– решил молодой человек.
Жила знахарка в маленьком, чистеньком домике без затей: ни дерева ря- дом, ни цветов. У дверей только улей - вещь очень полезная! И маленькое картофельное поле - вещь тоже очень полезная! А еще была тут канава, по- росшая терновником. Терновник уже отцвел и был усыпан ягодами, от кото- рых сводит рот, если отведать их до того, как их прихватит морозом.
"Вот воплощение нашего лишенного поэзии века!" - подумал молодой че- ловек, и это уже была мысль, золотое зерно, найденное на пороге дома знахарки.
– Запиши ее!
– сказала она.
– И крошки тоже хлеб! Я знаю, зачем ты пришел: ты не умеешь ничего придумывать, а хочешь стать к пасхе поэтом!
– Обо всем уже написано!
– сказал он.
– Наше время не то, что доброе старое время!
– Конечно, нет!
– отвечала знахарка.
– В старые времена знахарок сжи- гали, а поэты ходили голодные, с продранными локтями. Наше время лучше, самое лучшее. Но у тебя нет правильного взгляда на вещи, нет острого слуха. Есть о чем петь и рассказывать и в наше время, надо только уметь рассказать. А мысли можно черпать где хочешь - в злаках и травах земных, в текучих и стоячих водах, надо только уметь, надо уметь поймать солнеч- ный луч. На вот попробуйка мои очки, приставь к уху мой слуховой рожок и перестань думать только о самом себе.
Не думать о самом себе было трудненько, удивительно, как такая умная женщина могла даже потребовать этого.
Он взял очки и рожок и вышел на середину картофельного поля. Старуха дала ему большую картофелину. В картофелине звенело. Затем послышалась песня со словами - история картофелин, очень интересная будничная исто- рия в десяти строках; десяти строк было достаточно.
О чем же пела картофелина?
Она пела о себе и своей семье, о тем, как картофель впервые появился в Европе, и о том презрении, какое ей довелось испытать, пока ее не признали за дар, более драгоценный, чем золотые самородки.
– По повелению короля нас раздавали в ратушах всех городов, всем было объявлено о нашем великом значении, но этому никто не верил, не знали даже, как нас сажать. Одни рыли яму и бросали в нее целую меру картофе- ля. Другие совали в землю одну картофелину здесь, другую там и ждали, что из каждой вырастет целое дерево, с которого можно будет стряхивать плоды. Появлялись отдельные кусты, цветы, водянистые плоды, остальное же погибало. Никому не приходило в голову порыться в земле, поискать там настоящие картофелины... Да, мы много вынесли и выстрадали, то есть не мы, а наши предки, но ведь это все едино.
– Вот так история!
– сказал молодой человек.
– Ну, хватит, пожалуй. Теперь посмотри на терновник!
– У нас тоже есть близкие родственники на родине картофеля, но только севернее, - рассказывал терновник.
– Туда явились норманны из Норвегии, они направились на запад сквозь туманы и бури в неведомую страну и там, за льдами и снегами, нашли травы и зеленые луга, кусты с темно-синими винными ягодами - терновник. Его ягоды созревали на морозе, как созрева- ем и мы. А та страна получила название Винланд - "Винная страна", или Гренландия - "Зеленая страна".
– В высшей степени романтическое повествование!
– сказал молодой че- ловек.
– Да, а теперь поднимись на насыпь, что возле канавы, - сказала ста- руха, - да погляди на дорогу, ты увидишь там людей.
– Вот так толпа!
– сказал молодой человек.
– Да тут историям конца не будет. Шум, гам! У меня просто в глазах рябит. Я лучше отойду назад.
– Нет, шагай вперед!
– сказала старуха.
– Шагай прямо в людскую тол- чею, пусть твои глаза и уши будут открыты и сердце тоже, тогда ты скоро что-нибудь да придумаешь. Только прежде чем идти, давай-ка сюда мои очки и слуховой рожок!
И она отняла у него то и другое.
– Теперь я ровно ничего не вижу!
– сказал молодой человек.
– И ничего не слышу.
– Ну, тогда не сделаться тебе к пасхе поэтом.
– А когда же?
– Ни к пасхе, ни к троице! Тебе никогда ничего не придумать!
– Так за что же мне взяться, если я хочу зарабатывать на поэзии?
– Ну, этого-то ты можешь добиться хоть к масленице!
– сказала стару- ха.
– Трави поэтов! Рази их творения, это все равно что разить их самих. Главное, не дрейфь! Бей сплеча и тогда сколотишь деньжонок, чтобы про- кормить себя и жену.
– Чего только не придумают!
– сказал молодой человек и ну колотить поэтов направо и налево, раз уж сам не мог заделаться поэтом.
Все это нам поведала знахарка; кому же, как не ей, знать, чего только не придумают.