Чехов книга 3
Шрифт:
— Кто же твой зверь?
— Кот, — пролепетал он с неохотой.
— Кот?
— Ну да. Обычный домашний кот. Прямо как тот Мурзик.
— Искупитель мне в сердце, — всплеснула руками призрачная дама. — Я в доме никогда животных не держала. Мне ведь всегда пророчили сорок котов к старости. А тут — глянь чего. Один кот в доме, но какой!
— Но дары мне достались слабые, — продолжил Фома, не слыша слов призрака. — Я даже с духами говорить не могу. Не вижу их и не чую. Поэтому и рун как у нормального шамана у меня нет. Вот и прозвали меня Непутевым.
— Ничего себе, — вновь
— Я старался быть полезным. Много работал, чтобы запросто так хлеб не есть. Пытался стать лучше. Надеялся, что во мне тигр проснется. Ну, или рысь хотя б, — парень горько вздохнул и пояснил, — ну, это такой котище с коротким хвостом и кисточками на ухах. Но нет. Обычный домашний котеич — мой зверь. Да и то не целиком.
— А пусть покажет уши, — взмолилась Любовь Федоровна и добавила с детской обидой. — Ну, чего тебе стоит попросить показать его ушки? Они наверно мягенькие.
— Сперва терпели меня такого в деревне, а потом выгнали… — парень вздохнул. — Староста так и сказал: Фома Непутевый проклят, раз уж к своим годам не смог дар развить. И чтобы не накликать проклятье на деревню, нужно его изгнать. Справил он мне документ и поехал я в город. Вот так, вашество.
— А почему у тебя так много шрамов? — я спросил и тотчас пожалел об этом.
Потому как парень помрачнел.
— Сложно жить в деревне, где вокруг тебя сплошь серьезные хищники. Мне приходилось доказывать, что я не лыком шит и могу за себя постоять. Но что может недокот, да еще и домашний против медведей или волков?
— Но ты выжил, — подытожил я.
— Я упрямый, — насупился парень. — И про таких говорят, что у нас девять жизней. Вот я и держусь. Научился быть ловким.
Он развел руками.
— Какие чудеса творятся в нашем мире, — протянула призрак и повторила. — В моем доме живет человек, хоть и кот. Или он скорее кот, хоть и человек? Может нам лоток купить надобно? Или когтеточку?
— И что ты умеешь? — полюбопытствовал я.
— Ну обращаться в кота я не умею, — потупился Фома. — Могу только уши отрастить котячьи и клыки. И когти. Шипеть ещё да мявчить могу очень грозно. А так: я чуть быстрее чем обычный человек. Самую малость. Ну, может еще чуток сильнее людей. Раны на мне заживают быстро. Раз меня медведь в лесу почти насмерть задрал, я чудом до дома доплелсяи в горячке валялся несколько дней. А потом пошел на поправку. Ну и с людьми я хорошо язык общий нахожу. Прямо как секретарша ваша, но она лучше могет. Как-то раз, когда в порту работал, со стрелы крана на спор спрыгнул. Так на ноги и приземлился. И только лодыжку подвернул. Хромал пару дней. А больше ничего.
— Ну, то, что ты умеешь нравиться людям — это многое объясняет, — согласился я, вспомнив, как быстро Фома нашел общий язык с девочками-модистками. Да и я решил приютить человека с улицы и сделать его слугой семьи просто потому, что испытывал симпатию к пареньку.
— Спроси, мурчать он умеет? — с любопытством поинтересовалась Виноградова. — Я страсть как хочу послушать.
Я покосился на женщину с осуждением.
— Ну, а чего? — вспыхнула она. — Интересно же. Может он еще умеет умываться лапой. Можно будет воду экономить.
Говорить подобное вслух я не стал.
Слуга
— Вот и вся история, вашество. Ладно, пойду я заявление писать и рюкзачок свой собирать.
— Чего? Какое заявление? — не понял я.
— Понятно какое. На увольнение. Зачем вам непутевый слуга.
— Ну, во-первых, не такой ты и непутевый, — возразил я. — В наше время харизма и умение находить общий язык с людьми куда полезнее, чем превращаться в кота и говорить с духами. А во-вторых, я сделал тебя слугой, даже не подозревая о твоих талантах. Да и Софья Яковлевна, которая является старшей в роду и одобрила твою кандидатуру, твое заявление не подпишет. Так что снять герб семьи ты сможешь уже или через суд, или по окончании срока договора.
Фома застыл, непонимающе глядя на меня. А затем, на простодушном лице слуги проступила улыбка:
— То есть вы меня не уволите, вашество?
— Не надо его на улицу выгонять! — возмутилась Любовь Федоровна. — Пусть живёт, мышей ловит.
— Хватит уже, — потребовал я у Виноградовой.
— Он точно метить ничего не станет? — не могла угомониться призрачная дама. — А к лекарю зверскому его надо водить? Прививки делать всяческие?
— Дайте угадаю, женщина наша всякие гадости спрашивает? — улыбнулся помощник.
— Она иначе не умеет, — я пожал плечами.
— Значит, не уволите?
— Не уволю, — с усмешкой ответил я. — Уж очень ты полезен.
— Спасибо, вашество, что меня непутевого не выгнали, — затараторил слуга, лицо которого прямо светилось от счастья. — Я сразу не сказал потому как думал, что вы меня выгоните взашей. Как староста. Но я вашей семье буду служить верой и правдой.
— И в мыслях не было увольнять, — ответил я. — Только ты теперь не Непутёвый. Ты Питерский.
Отдых только снится
Новая информация так повлияла на Виноградову, что призрак не могла успокоиться. Она воодушевилась и желала знать подробности. Например, какого цвета уши у кошачьей стороны Фомы.
— А как же хвост? — она трясла меня за руку, прося перевести вопрос. — Должен же быть хвост.
Спрашивать об этом помощника я не стал. Что-то мне подсказывало, что Любовь Федоровна не остановится на теоретическом знании и потребует демонстрации меховых частей тела кота.
Но к счастью, в дверь позвонили. Фома удивленно взглянул на меня, а я в ответ лишь пожал плечами.
— Никого не жду, — я уточнил у призрака, — а вы?
— Очень смешно, — скривилась женщина и тотчас исчезла.
Снизу раздался ее недовольный голос:
— Пришла Иришка с корзиной продуктов. Топчется на пороге, нервничает. Может не пустим?
— Открой, пожалуйста, — попросил я слугу. — И проводи гостью на кухню.
С этими словами я направился к себе в комнату, чтобы переодеться и побыть немного в одиночестве. Вряд ли получится сосредоточиться в присутствии взбудораженной Виноградовой. Она забыла о необходимости поправлять волосы, и странным образом рана на лбу пропала.