Чехов книга 3
Шрифт:
— Мне бы сигарет, — задумчиво протянул я.
Продавщица хитро прищурилась:
— Для себя? Или для арестанта?
— Для арестанта, — честно ответил я.
— Важный господин или проходимец какой? — беззастенчиво уточнила она.
— Не особо важный, — я усмехнулся.
— Сделаем, — произнесла женщина и скрылась в подсобке. Вернулась она оттуда через минуту. В руке с ярко-красным маникюром, она несла прозрачный фасовочный пакет, наполненный скрутками с табаком:
— Вот, — она положила пакет на весы. — Полкило. С вас пятьдесят
— А курить-то их можно? — засомневался я, доставая из кармана бумажник.
— На любителя, — уклончиво ответила продавец.
Я покачал головой и протянул рублевую купюру:
— Можно на сдачу ещё чаю? И пряников?
Через две минуты посылка была собрана. И к пакету с сигаретами добавились ещё сверток чая с криво нарисованным на бумаге слоном и пряники с суровым названием «Север». Правда продавец предупредила меня:
— Вы бы их, мастер, не грызли, коли вам зубы дороги.
Зубы мне были дороги и поэтому я не собирался пробовать подарок.
— Добавьте яблок получше, чтобы передать в лазарет и пару пачек свежего печенья, — немного подумав, попросил я.
Женщина долго пыхтела, отбрасывая в сторону гнилые фрукты и наконец набрала с десяток крепких плодов.
Я расплатился, забрал передачу и, поблагодарив даму, направился к выходу. Пересек двор и поднялся по ступеням, кивнув жандармам, стоящим чуть поодаль.
— Вы к кому? — уточнил конвоир, который дежурил на входе.
— К Пожарскому, — ответил я, и достал из кармана удостоверение. — Мне назначено. Завтра мастер Иванов хочет устроить допрос, а я не успел ознакомиться с делом.
Жандарм взял документ, переписал данные в тетрадь. Покосился на пакеты:
— А это что?
— Яблоки и печенья попрошу передать моему подзащитному Сергееву в лазарет. А это небольшой подарок для второго клиента.
Жандарм покосился на сигареты и пряники и хмыкнул:
— Не больно-то вам этот Пожарский и друг.
— Так и есть, — согласился я.
— Поставьте пакеты, — произнес жандарм и указал на поднос. Я послушно исполнил просьбу, и страж порядка провел над пакетами ладонями. Махнул рукой:
— Проходите, мастер.
— Спасибо.
— Коля, проводи мастера адвоката в допросную.
Напарник стоявшего на вахте жандарма кивнул:
— Идёмте, господин адвокат.
Он провел меня к камере допросной, отпер дверь и пригласил меня войти. Предупредил:
— Несколько минут придется подождать.
— Хорошо.
Конвоир удалился. Я же поставил дары на обитый металлом стол и открыл папку с делом, которое так и не успел почитать в машине.
Из скудных материалов выходило, что два дня назад, на одной из заброшенных мануфактур был обнаружен труп обнаженной девушки, которая была актрисой кино и сериалов про бандитов. Диана Викторовна Ладожская, которая пропала неделю назад. Она была убита ударом в сердце. В крови Ладожской были обнаружены следы снотворного, что указывало на убийство. Ведь это означало, что девушка не могла сопротивляться нанесению раны.
Орудие
На допросе подзащитный честно рассказал, что Диана была его фавориткой, и парень часто проводил вечера в компании девушки. Правда, в последнее время, мой старый знакомый начал подозревать, что у актрисы появился ещё один поклонник. Пожарский пытался следить за Дианой, и даже видел ее несколько раз в компании какого-то мужчины. А затем она перестала выходить на связь. И это Пожарского обеспокоило. Правда, он подумал, что девушка решила порвать отношения даже не объяснившись. Об убийстве он узнал уже от жандармов.
Я вздохнул. Актрисы театра и кино, певицы и другие работницы творческой профессии нередко находили себе покровителей из дворян. Зачастую это был ход для продвижения, потому что пресса очень любила смаковать истории личной жизни богемы. А значит, новые поклонники, разрывы отношений и ссоры были хорошим поводом напомнить о себе. Лучше были только фотосессии в журналах для взрослых. Но туда попадали не все.
Итак, что выходит? Орудие убийства с отпечатками пальцев моего подзащитного. Мотив тоже имеется. Ревность. Хорошо хоть парень не признал вину до разговора с адвокатом.
Осложняло задачу и то, что Диана хоть и была из бастардов, но ее отец, Виктор Андреевич Ладожский, дал дочери фамилию. А значит, в случае освобождения Пожарского и поисков нового подозреваемого, между семьями может возникнуть конфликт. Поэтому без железных доказательств невиновности, Пожарского даже не выпустят из острога, не то, что снимут с него подозрения.
Я подумал, что дела плохи. Оставалось надеяться, что у меня получиться помочь Пожарскому. Иначе будет непросто доказать, что я сделал все от меня зависящее, чтобы помочь недругу.
Близкие знакомства
Размышления прервал скрип двери, и в помещение ввели Пожарского. Выглядел парень чуть лучше Степана, которого я видел в этой допросной несколько часов назад. Княжич был напуган, но держался и старался не выказывать страх. Пожарский был одет в штаны и рубашку, недавно бывшую белой. Ботинки были без шнурков, а ремень на поясе брюк отсутствовал.
— К стене! — скомандовал конвоир и княжич безропотно выполнил приказ, встав лицом к стене. Конвоир разомкнул наручники и предупредил:
— Правило знаете, Павел Филиппович. Чай не первый раз у нас.
— Знаю, спасибо, — ответил я, и жандарм вышел из допросной.
— Чехов, — буркнул парень, буравя меня недобрым взглядом. — Повезло же мне с защитником.
— И вам привет, — ответил я. — Признаться, не думал, что увижу вас при подобных обстоятельствах, мастер Пожарский. Кстати, я тут вам покушать принес.
Я потряс пакетами над головой как маракасами, и княжич поморщился:
— Хорошая шутка. Я оценил.
Он прошел к столу и сел напротив. Я толкнул гостинцы в его сторону.