Чехов
Шрифт:
Я вдруг отчетливо понял, что пойду до конца чего бы мне это не стоило.
— Только так и никак иначе, — задумчиво произнес я фразу, которую услышал недавно, и понял, что для меня эти слова сейчас прозвучали вполне разумно.
Взял с края стола папку, срезал бечевку канцелярским ножом и с хрустом разломил темную сургучную печать. В папке нашлось несколько листов. Протокол осмотра места происшествия, где было упомянуто, что вчера ночью, вернее, уже сегодня утром, в Рабочем районе был обнаружен труп гражданина Левина. Я внимательно прочел все до последней строчки и отложил документ.
Взял протокол задержания подозреваемого. Им оказался некий Гордей Петров. И этого самого человека мне нужно было защищать. С некачественной ксероксной копии на меня смотрел почти черный овал лица.
Третьей бумажкой был протокол допроса, в котором не было ничего интересного. Подозреваемый вину категорически отрицал. Дополнительных сведений не давал и в резкой форме настаивал на вызове адвоката. Поэтому повторный допрос был назначен на завтра. А дело в спешке передали первому попавшемуся свободному адвокату.
Последним было заключение мастера-эксперта, который признавал происшествие убийством, так как нападение на жертву было со спины, что не давало ей шанса на ответные действия по защите жизни.
Я отложил папку и вновь откинулся на спинку кресла. Дело об убийстве, да ещё на старте карьеры. Не ожидал, что мне придется столкнуться с таким так скоро. Очень интересно.
Убийством в империи считалось только бесчестное лишение жизни. К ним относились нападение со спины, похищение и убийство в плену, либо отравление ядом. В некоторых случаях убийством признавалась стрельба в спину. Каждый случай лишения жизни, будь то бастард, аристократ или простолюдин, рассматривался по отдельности. И в деле принимал участие мастер-эксперт, который мог подтвердить факт убийства. Только после этого жандармы заводили дело и приступали к расследованию. Остальные случаи лишения жизни, например, нападения аристократами друг на друга хоть и пресекались жандармерией, но преступлением не считались. При самом плохом раскладе, за убийство в честной драке виновник мог заплатить штраф в казну и виру семье. Но в таком случае семья потерпевшего могла не принять виру с извинениями и отомстить. Честное лишение жизни при этом вполне допускалось.
Отдельным пунктом шли дуэли, из которых семьи устраивали целые шоу. Перед дуэлью проводилась целая компания для привлечения внимания к событию. Иногда это занимало месяц, а то и больше. И как правило заканчивалось первой пролитой кровью или травмой.
В недалеком прошлом одна из дуэлей продолжалась почти полгода, и ее участники охотились друг за другом по всей столице. Поговаривают, что сам император следил за происходящим и ставил на победителя. Но официально правитель не заявлял о своем интересе.
В случае совершения тяжких преступлений рассчитывать на помощь коммерческого адвоката могли только аристократы. Бастардам и простолюдинам на время проверки по делу назначались стажёры и малоопытные адвокаты из коллегии Министерства Юстиции. Это была сделано для того, чтобы опытный специалист не препятствовал жандармам первые двое суток до предъявления обвинения. После выдвижения обвинения, бедолага мог сменить адвоката. Если кто-то в городе взялся бы его защищать. Потому что зачастую после обвинения человек был уже обречён на заключение в острог.
Я вздохнул и покосился на часы. Сегодня я хотел решить дело Фомы. Но мне нужно побеседовать с подозреваемым. Узнать, как все было, выбрать стратегию защиты, и решить несколько мелких вопросов. Сливать свое первое дело об убийстве я не собирался. Так что придется поторопиться.
Я хлопнул ладонью по столу, поднялся с кресла и вышел в приемную:
— Арина Родионовна, позвоните пожалуйста в Крестовский острог. Мне нужно поговорить с задержанным Гордеем Петровым.
Девушка кивнула и сняла с рычага трубку:
— Дело об убийстве? — как бы между прочим поинтересовалась она, набирая номер.
Но голос девушки едва заметно дрогнул. Стало ясно, что ей интересно содержимое папки, которую мне передали.
— Да. Мне досталось именно такое дело.
Девушка открыла было рот, чтобы что-то уточнить, но в этот момент, на другом конце провода раздался голос, и секретарша защебетала в микрофон трубки:
— Да, добрый день. Вас беспокоит офис адвоката Чехова. По поводу одного из задержанных. Гордея Петрова… Павел Филиппович хотел бы побеседовать со своим подзащитным до завтрашнего допроса… Да, Чехов назначен адвокатом гражданина Петрова… Хорошо, спасибо.
Она положила трубку на рычаги и обернулась ко мне:
— Сегодня до семи вечера.
— Отлично, — ответил я, и вытащил было из кармана телефон, но вспомнил, что теперь у конторы есть машина с личным водителем.
Вынул из принтера бумаги, расписался внизу каждого листа и попросил Арину Родионовну:
— Поставьте печати и запечатайте в конверт. Печать в моем кабинете…
— Я купила оттиск для справок и официальных писем, — мягко перебила меня секретарша.
— Вы просто чудо, Арина Родионовна.
Девушка зарделась, показавшись невероятно привлекательной, и я заставил себя отвести от нее взгляд.
— И еще, — я откашлялся, — сегодня к нам должна зайти девица с именем Глафира Митиевна. Оформите ее как клиентку агентства за номинальную одну копейку и примите от нее заявление. Я его уже написал. Глафире надо будет только поставить свою подпись.
Секретарша изучила документ и между ее бровей залегла складка.
— Есть вопросы? — озаботился я.
— Все в порядке, — ответила Арина рассеянно.
— Сиротка? — деловито осведомилась Любовь Федоровна, заглянув через плечо секретарши. — Да еще и за минимальную стоимость… а ты хорош, Павел Филиппович.
Женщина мне подмигнула и продолжила:
— Мы оформим помощь как благотворительную в интересах государства. Получим послабление в налогах и…
— Хорошо, — отмахнулся я от призрака. — Делайте, как посчитаете нужным.
Виноградова взмыла к потолку и исчезла в выбеленной поверхности.
Арина Родионовна смотрела на меня испытующе, явно ожидая пояснений.