Чекист
Шрифт:
И вот сейчас, глядя на Нину Ивановну, которая, в свою очередь, смотрела на меня грустными, полными слез глазами, я осознал одну вещь. Верно говорят, бойтесь своих желаний. Либо формулируйте их точнее. Вселенная понимает все буквально. Вот мне, например, было скучно, хотел веселья. На, Максимка! Получи, распишись. Зато теперь весело так, что обхохочешься.
В данное конкретное мгновение, я себя чувствовал тореадором, которого в одно лицо выпустили против целого стада разъяренных быков. Ну, ладно. Не целого. Два быка. От этого, правда, ни черта не легче.
Расклад — супер! За моей спиной — голая Комарова,
Но… возвращаемся к началу. За моей спиной, в постели, лежит голая Комарова, которую просто так выставить тоже не могу. И не хочу, если честно.
Я поступил, как настоящий мужчина. Захлопнул дверь прямо перед носом Нины Ивановны. Но не молча.
— Секундочку… — Показал ей большим и указательным пальцем размер этой секундочки. Мол, прямо вот чуть-чуть. А вот уже потом закрыл дверь и повернулся к Александре.
Комарова, естественно, прекрасно слышала голос гостьи. Слова, возможно, нет. А вот голос точно, да. Выражение лица у нее было… Могу ошибаться, но в этот момент Александра Сергеевна, как минимум, пожелала мне обосраться. Но это — как минимум. Думаю, более вероятно, она пожелала мне сдохнуть. Желательно в муках. Потому что в ее глазах тоже все выглядит интересно. Ночь, а ко мне Филатова явилась в гостиничный номер.
— Я тебя прошу… — В голове мне пришла только эта фраза. Потому как оправдываться или доказывать что-то не счел нужным. Объяснять подробности точно нет времени.
Подскочил к кровати, схватил Комарову в охапку, вместе с покрывалом, и потащил ее к шкафу. К огромному монстру, который стоял тут же в комнате.
— С ума сошел? Мы что, герои водевиля? Куда ты меня… Максим! — Комарова пыталась сопротивляться, но весовые категории у нас слишком разные. Правда, несколько раз ее колено оказывалось в опасной близости от некоторых моих частей тела. Зная эту особу, я на всяких случай был собран и готов ко всему.
— Саша, христом богом молю, просто доверься. Я должен поговорить с Филатовой. Должен. Это важно. Между нами нет ничего такого, за что можно оправдываться. Ты сама все услышишь.
— Я не верю в бога, — Пыхтела Комарова, попутно пытаясь раскорячиться так, чтоб усложнить мне задачу ее транспортировки к шкафу. — Я атеистка!
— Солнышко, не веришь в бога, сделай это ради партии и Родины. — Несмотря на сопротивление Александры, мы все-таки оказались перед тяжелой дверью деревянного монстра. — Лезь в шкаф!
Комарова перестала брыкаться и посмотрела на меня внимательно, с заботой.
— Точно с ума сошел…
— Говорю тебе, лезь. Филатова только что заявила, будто она убила инженера. Надо поговорить с ней. Иначе до утра еще что-нибудь случится. Ты же не хочешь этого? Просто забирайся внутрь, чтоб Нина Ивановна не заметила твоего присутствия.
Услышав про инженера и его убийство, Комарова пискнула, а потом сама так резво ломанулась в этот шкаф, что я еле успел следом закинуть ее вещи, которые валялись неподалеку. Двери прикрыл неплотно, дабы оставалась маленькая щель. Во-первых, должен поступать воздух. Мало ли. Не хватало еще, чтоб она задохнулась или какая другая фигня приключилась. Во-вторых, Комаровой надо все слышать самой.
Когда было сделано самое необходимое, а именно, спрятана Александра Сергеевна и убраны следы преступления, то есть ее присутствия, я быстро направился к двери. Весь этот кипиш занял от силы пару минут на самом деле. Надеюсь, Филатова не убежала прочь в слезах.
— Извиняюсь, немного привел себя в порядок. Спал уже, знаете ли.
Нина Ивановна стояла все на том же месте и в той же позе. Руками она обхватила свои плечи, будто пытаясь согреться. На лице — страдание. В глазах — тоска.
Я шире распахнул дверь и посторонился, при этом застегивая демонстративно рубашку, которую успел накинуть, пока решал вопрос с Комаровой.
Ниночка переступила порог и вошла в номер. Двигалась она осторожно, словно в любую секунду могла развернуться и убежать.
Вот честно… Не знаю пока, что конкретно Филатова хочет мне сказать, кроме факта причастности к смерти инженера, но этот цирк с конями не произвел никакого впечатления. Я прекрасно понял, что за натура у данной особы. Плакать? Страдать? Только по причине более успешной жизни у врагов. Нина Ивановна, это — Сколопендра Обыкновенная. Небольшое ядовитое животное из класса многоножек. Причем, если начать ей ножки отрывать, на их месте тут же появятся новые. Как головы у гидры.
Филатова относится к той категории людей, которые выживут всегда, в любых условиях. Все, причем, сдохнут, а они выживут. Даже в случае ядерной войны. Поэтому та беспомощная, трогательная девушка, которая сейчас замерла посреди комнаты, оглядываясь по сторонам полными слез глазами, — ложь, трындежь и провокация.
— Присаживайтесь. — Я указал рукой в сторону кресла. — К сожалению, не могу предложить Вам ни выпить, ни закусить, ни даже банально чаю или кофе. По той причине, что нет у меня ни хрена.
Филатова оценить шутку юмора не могла. Она не бывала никогда в нормальных отелях, потому что время этих отелей еще не пришло. А значит, не в состоянии понять, о чем речь.
Нина Ивановна подошла к креслу, осторожно опустилась на краешек. Руки сложила на коленях. Правда, юбка, совершенно “случайно” поднялась выше того, где должна была быть. Я мог вполне свободно любоваться стройными ножками Филатовой. И надо признать, они у нее действительно стройные. Да и вообще, Ниночку, конечно, природа внешними данными не обидела. Вот прям совсем не обидела. Этакая Мэрилин Монро советского разлива. Глаза огромные, синие. Губы бантиком. Мечта любой современной телочки. И это без всяких уколов. Кожа, как в книжках пишут, бархатная. Ни одного изъяна. Так и хочется прикоснуться. Фигура, задница, грудь — все на уровне. А вот удивительная штука, смотрю на эту женщину, внутри вообще ничего. Не ёкает. И совсем другая история с Комаровой. От Александры Сергеевны у меня буквально сносит крышу. Прибить ее, конечно, хочется не реже, чем соблазнить, но эмоции она вызывает острые, яркие.