Чекистские фантазии
Шрифт:
Однажды я сдвинул переключатель на волшебном зеркальце и посмотрел на себя такого, какой я есть на самом деле. Тот, кого я увидел, был мне не знаком. Там не было Якоба Пфеффера, там был Яшка-каин, чем-то по внешности похожий на Великого князя, с бородкой, с рысьми глазами, острыми зубами, широким монгольским лицом, ставшим таким от постоянного оскала зубов, который стал настолько привычным, что от меня шарахались люди, когда я пытался чему-то улыбнуться. А волшебная сторона показывала благообразного бюргера из Баварии, довольного урожаем ячменя, количеством солода и сваренного пива, копченых свиных ножек, и доброй фрау с широким задом, сидящей на скамейке рядом.
Майн Готт, Господи Боже, вразуми мя, наставь на путь истинный. Забыл ты, Якоб Пфеффер, что царствие на земле и на небе только Божие. Себя за Бога
Я стоял на коленях у божницы и со слезами причитал: «Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единародного, Иже от Отца рожденного прежде все век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшего с небес от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшего пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь».
Как же мне быть? Великий князь шутить не будет. Голову не отрубит, но сечь велит изрядно, дабы всю дурь выбить из меня, так как враги еще не все спытаны огнем и зеркалом.
Буду рассказывать о видении Пресвятой Богородицы, явившейся ко мне, когда я читал: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою; благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших».
Сошла ко мне Богородица и предупредила беречь жизнь князеву от искушения дьявольского, которое носить рядом в ларце закрытом, и никому не показывать, аки воссияние зеркала губительно для князя и потомков его, которые нарушат заповедь, данную Божией Матерью.
Долго думал князь над тем, что я ему рассказал поутру, целуя его сапоги и призывая беречь себя, как я берегу жизнь князя.
Раз пять он требовал рассказать, как ко мне явилась Богородица и что дословно говорила. Ни разу я не сбился, что поколебало уверенность князя в своей непогрешимости.
К вечеру я получил указ о хранении ларца с драгоценностью и назначении мне в охрану княжеских людей для сбережения ларца.
«Боже, милостив буди мне грешному. Боже, очисти мя грешнаго, и помилуй мя. Создавый мя, Господи, прости мя! Не допусти возрождения подобного Якова Пфеффера, ведущего невинных жертв на заклание дьяволу, внушившему владыкам земным непогрешимость господнюю и распоряжение жизнью людскою, что только Господу Богу дозволено. И яко появится такой человек, нашли на него кару небесную, как на посланника адова. Божееее!»
Я проснулся от звона в ушах, как будто какой-то колокол низким тоном гудел «бууммм». А, может быть, не «бууммм», а «Божееее!»
Солнце клонилось к закату, черные тучи собирались над озером, порывы ветра создавали белые барашки на волнах и кренили к земле вековые деревья. Надвигалась нешуточная гроза.
Да, я чувствую, что я Пфеффер. Но в нашем русском роду не было ни одного изгоя, нарушившего заповедь предков. Князья приходят и уходят, а народ остается. И народу надо сделать все, чтобы у князей не было и мыслей распоряжаться жизнью людей. Это дело Божье.
Пора за работу. Мне кажется, что Николай Михайлович никогда не узнает, что случилось с Яковом Пфеффером, русским немцем, остановившим
Термидор 1920 года
Глава из учебника истории Российской Республики
Рекомендована для постановки в театрах и экранизации на киностудиях Москвы, Санкт-Петербурга и в генерал-губернаторствах.
Утверждена Директорией и Синодом Русской Православной Церкви октября 23 от Рождества Христова 2020 года
1. Колчак Александр Васильевич — Верховный правитель России.
2. Гучков Александр Иванович — один из деятелей белого движения, бывший председатель 3-й Государственной думы, бывший военный и морской министр Временного правительства в 1917 году, участник приема манифеста об отречении Николая II от престола.
3. Шульгин Василий Витальевич — один из лидеров фракции националистов 4-й Государственной думы, член Прогрессивного блока думских фракций, участник приема манифеста об отречении Николая II от престола.
4. Деникин Антон Иванович — генерал лейтенант Генштаба, главнокомандующий Вооруженными силами юга России.
5. Врангель Петр Николаевич — генерал-лейтенант, командующий Кавказской Добровольческой армией.
6. Ленин (Ульянов) Владимир Ильич — бывший Председатель Совета народных комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР).
7. Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович — бывший народный комиссар по делам национальностей РСФСР.
8. Дзержинский Феликс Эдмундович — бывший председатель Всероссийской Чрезвычайной комиссии РСФСР.
9. Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович — бывший народный комиссар по военным и морским делам, председатель Революционного военного совета РСФСР.
Москва. Красная площадь. 24 июля 1920 года.
На площадь на белом коне въезжает Верховный правитель России адмирал Александр Васильевич Колчак. За ним знаменосцы несут трехцветный российский флаг. Юные кадеты-барабанщики открывают парад войск.
Адмирал останавливается около группы генералов, стоящих по центру площади у Кремлевской стены и на коне принимает парад войск.
Небольшой ветерок развевает разноцветные знамена полков Белой гвардии. Под звуки «Славься» Глинки проходят прославленные полки: Корниловский, Марковский, Дроздовский. Сводные полки Восточного фронта, Юга России, Северной группы войск.
Рысью прошла сводная конная бригада из представителей российского казачества. Красные, желтые, синие лампасы, пики со значками, бороды, лохматые папахи.
За казаками на площадь вкатился бронеотряд, составленный из российских и иностранных броневых автомобилей, принимавших участие в боях за Москву.
Одновременно с ними над Красной площадью величаво пролетели четыре четырехмоторных самолета «Илья Муромец».
Войска прошли. Площадь опустела. Раздается барабанная дробь. Под звуки барабанов на площадь выходят георгиевские кавалеры. В руках они несут опущенные знамена частей Красной Армии, разбитых в последних боях. Дойдя до группы генералов, «знаменосцы» четко повернулись и бросили знамена к ногам лошади адмирала. Лошадь испуганно шарахнулась в сторону, но была удержана адъютантом.
Толпы нарядно одетых людей приветствуют победителей. Офицеры и солдаты ходят с цветами, просунутыми под погоны.
Перед Спасскими воротами группу генералов и гражданских лиц, следующих вместе с адмиралом Колчаком, встречает группа иностранных корреспондентов с фотоаппаратами и блокнотами в руках.
Журналист: «Крисчен сайенс монитор», господин адмирал, можно ли вашу войну сравнить с войной белой и алой розы в Англии.
Адмирал Колчак: Удачное сравнение, но наша война не ставила целью завоевания престола. Это была война за будущее России.
Журналист: «Таймс», господин адмирал, это значит, что Россия не будет монархией?
Адмирал Колчак: Да, это значит, что Россия будет Республикой. Монархия доказала свою несостоятельность. Либеральная монархия всегда хуже деспотии. Безумный деспот — беда для государства. Демократия еще хуже, но она позволяет более гибко реагировать на нужды государства.