Чекисты рассказывают... Книга 2-я
Шрифт:
Теперь, при ярком свете, Забродин мог как следует рассмотреть Пронского. Моложавое лицо и простая, естественная манера держаться. Только под глазами — тонкие морщинки, а в волосах — седина.
— Вы почти не изменились, — сказал Забродин, крепко пожимая его руку.
— Ну, что вы! Я стал совсем старый. Посмотрите, сколько седых волос, — Пронский с улыбкой разглядывал Забродина. — А вот вы мало переменились! Немного пополнели... И у вас серебро!..
— Да, ведь, пожалуй, пора! — Забродин рукой пригладил волосы. — Время не щадит никого... Проходите, пожалуйста, — пригласил он.
Хозяйка подала черный кофе в маленьких
— Как вы жили эти годы, Николай Александрович?
— По-разному... Часто приходилось туго... И, знаете, не столько от работы, сколько от обстановки. Вы, очевидно, многое знаете?
— Да. Я в курсе ваших дел. Как сейчас в Западной Германии?
— Снова орут свои песни фашисты. В правительство пробралось много бывших нацистов: Шпейдель, Глобке... Один Штраус чего стоит! Вы слышали, как он кричит: «Сотру Советский Союз с карты мира!» Коммунистическая партия в загоне. Активистов преследуют. Фашистские молодчики рисуют свастики на синагогах. Власти для отвода глаз схватят одного-другого, пожурят и тут же отпустят... А реваншистские слеты? С пеной у рта, с горящими факелами! В этих сборищах принимают участие государственные деятели, вплоть до Аденауэра. Вот вам обстановка...
— А как же терпят американцы?
— Что американцы?! Им нужен надежный союзник. Самый сильный союзник их в Европе — это западные немцы. Англичане и французы не идут ни в какое сравнение с немецким солдатом. Вот они и смотрят сквозь пальцы. Возрождается могучая и вероломная машина...
Пронский отпил кофе и, немного подумав, продолжал:
— Я обрисовал вам самые мрачные стороны. Родина должна это знать и быть наготове. Но есть в Западной Германии и порядочные люди. Вот, например, — он улыбнулся, — вы знаете, недавно проходили выборы в бундестаг. Во многих городах были расклеены портреты Аденауэра. Во Франкфурте-на-Майне я видел, как кто-то подрисовал на плакате челку и усики и Аденауэр удивительно стал походить на Гитлера... Или вот мне рассказывали: во время предвыборного выступления Штрауса в Мюнхене ему прислали в конверте резинку с запиской: «Можете стереть Советский Союз с карты мира!»
Посмеялись.
— Николай Александрович, какие у вас перспективы в Австрии?
— Пока плохие. По рекомендации Смирницкого я повидал двух эмигрантов, давно живущих в Вене, и американца, мистера Грегга, официально занимающегося коммерческими делами... Грегг обещал подыскать мне работу.
— Мы хотели бы, чтобы вы поработали здесь до выхода наших оккупационных войск и отъезда советских граждан на Родину. С одним из последних эшелонов уедете и вы.
— Я сделаю рее, что в моих силах.
Забродин, Лунцов и Пронский всю ночь обсуждали варианты работы в Вене. И только когда начало светать, они распрощались. Пронский вышел на улицу и сразу потерялся в предутренней мгле.
Через сутки, завершив все дела в Вене, Забродин возвратился в Москву.
Забродин никак не предполагал, что спустя несколько месяцев ему снова придется лететь в Вену. Был ли он доволен новым назначением? Он и сам не мог бы ответить на этот вопрос. Он знал, что будет трудно.
В столицу Австрии полковник прилетел в начале апреля. И сразу ощутил прелесть южной весны: кругом все цвело и своей свежестью, пестрыми красками радовало глаз.
А люди! Они ликовали. На улицах царило оживление. Еще бы: оккупирующие державы договорились
— Что сейчас делается в кафе, ресторанах! — рассказывал Лунцов, встретивший Забродина на аэродроме. — Даже на трамвайных остановках, в клубах, на теннисных кортах — всюду только и разговоров, что о предстоящем подписании мирного договора. Газеты заполнены статьями с политическими прогнозами, различными обозрениями с предположениями о сроках вывода оккупационных войск, сообщениями о членах делегаций на мирную конференцию. Все кипит и бурлит!
Полковник поселился в «Гранд-отеле». Но теперь его комната выходила окнами на Ринг.
Забродина сразу захватили события. Прошло три недели с тех пор, как в американский сектор Вены сбежал инженер Рыжов, работавший в Управлении советским имуществом в Австрии. По свежим следам Забродин пытался разобраться в причинах, побудивших его к этому.
Рыжов растратил большую сумму государственных денег на свою любовницу-австрийку и бежал от наказания. Но почему американцы отказались возвратить уголовного преступника? Несомненно, здесь замешана разведка. Ей необходим политический выигрыш. Бедно же она живет, если уцепилась за уголовника! А может быть, это первая ласточка? Шантаж и подкуп сделают свое дело? Как оградить советских людей от провокаций?
Это стало основной заботой полковника, и он подолгу задерживался на службе, изучая поступающую информацию. Замелькали часы, дни... Но Забродин не упускал свободной минуты, чтобы познакомиться с Веной. И не только ради удовольствия, он считал, что чем лучше познаешь страну, население, быт, нравы и привычки народа, тем успешнее можно работать.
Однажды вечером Забродин и Лунцов отправились гулять по Вене. Они решили осмотреть Грабен — небольшую площадь в центре города с великолепными магазинами и памятником жителям Вены, погибшим во время эпидемии чумы. Там же, поблизости — величественный собор — Стефанскирхе, под которым раскинулись многокилометровые катакомбы. Лунцов взял на себя роль гида.
Они шли полутемным переулком в сторону Кертнерштрассе. Возле входа в «Мулен руж» Лунцов подошел к автомату, чтобы купить сигарет. Забродин продолжал идти один, медленно, не глядя по сторонам. Неожиданно его толкнула женщина.
— Извините! — смущенно проговорил Забродин. Женщина хотела что-то сказать, но подошел Лунцов.
— Пойдемте, Владимир Дмитриевич, — он взял Забродина под локоть и повел в сторону, не обращая внимания на женщину. — Вы, по-видимому, еще не узнали тонкостей здешней жизни. Эти женщины бывают подчас очень нахальными. У каждой свой район, и они даже платят налог с дохода...
— Не может быть!
— Замужняя женщина в эту пору одна по улице не ходит... Чего только здесь не встретите. Поговаривают, что воруют людей и отправляют в рабство, куда-то на Восток. А вот сегодня Величко рассказал мне забавную историю. На Ландштрассе объявился чудак-хозяин. Продает шерстяные кофты не хуже чем в других магазинах, но гораздо дешевле... Вообще, здесь много странностей и особенностей...
Весьма вероятно, что этот разговор не задержался бы в памяти Забродина, потонул бы в хаосе впечатлений, если бы на следующий день другое сообщение не заставило полковника встревожиться. Ему доложили, что новость о продаже дешевых кофточек в магазине на Ландштрассе быстро распространилась и в этот магазин стали заходить многие.