Чекисты. Книга вторая
Шрифт:
— А если бы не нашли, то и орден бы Геня не получил! — сказала старушка.
— И адрес обратный на той открыточке был?
— Почтовый ящик какой-то. Забыла уже.
— А орден какой получил?
— Знак почета! — не без гордости сказала старушка.
— Был бы здесь сынок ваш, обмыли бы его мирный орден, как в войну обмывали боевые! — протянул Стреляный.
В комнату, запыхавшись, вбежала Тоня Маштакова и, не замечая постороннего, показывая квитанцию, сказала:
— Ну, Анна Матвеевна, отправила.
— Познакомься, Тонечка, это приятель Генки по фронту. В Вене они вместе служили.
— Очень приятно, — сказала Тоня. — А я — невеста Генки.
Стреляный, видимо, опешил и протянул:
— Невеста? А он мне не говорил, что у него есть невеста… Вот скрытный!..
— Как же мог он вам сказать? — думая о другом, что мучает ее каждую минуту, сказала Тоня. — Вы когда с ним в Вене служили?
— В сорок шестом… Осенью. Тогда…
— В сорок шестом? — скрывая недоумение и меняясь в лице, переспросила Тоня. — Простите, а вы тоже… танкист?
— Ну да, но только я был радистом при ихних танках.
С большим трудом пересиливая подступающее волнение, стараясь не выдать своих подозрений, Тоня на ходу придумывает ответ:
— Да-да, как же, я помню… Генка рассказывал мне, что у него был большой приятель радист. Может, это вы были?
— То, наверное, был Нечипорук, — теряясь, роняет Стреляный и прихлебывает чай.
— Вы посидите, мамо, с гостем, а я до аптеки сбегаю.
— А я тоже пойду, — поспешно вставая, сказал Стреляный.
— Да вы сидите, — бросает Тоня, порываясь уйти одна. — Ближайший поезд около полуночи.
— Но у меня еще дела… до поезда.
— Ну, я на минутку… Подождите. Еще поговорим.
— Не, я з вами, — говорит бандит. — Простите. Думал, Гнат дома. — И гость быстро схватил свой чемоданчик.
Они шли улицами Корца к его женскому монастырю, и у каждого своя дума. Заподозрив неладное, Тоня мучительно ждала, не попадется ли им навстречу кто-либо из знакомых, а еще лучше — милиционер. Но пустынны были улицы Корца.
Вот показался грузовичок. Место рядом с шофером в кабине пустое. Стреляный поднял руку. Застопорил грузовичок.
— Опаздываю, подбрось, друже! — крикнул Стреляный, и, махнув Тоне рукой, с силой захлопнул дверцу кабины. Бросилась к машине Тоня, но шофер уже дал газ, и облако пыли, будто маленький смерч, закружилось позади машины…
Ошеломленная и растерянная, Тоня долго смотрела вслед уходящей машине, позабыв запомнить ее номер. Как она потом ругала себя за это!
Майор Загоруйко быстрыми шагами вошел в кабинет полковника Прудько с расшифрованной телеграммой в руках.
— Быстро ответили, — сказал он.
— Что именно? — спросил Прудько.
— На наш запрос относительно Дыра. Вот, послушайте: “Фигурант
— Веселенькая биография! — сказал полковник Прудько и, обращаясь к сидящему на диванчике Кравчуку, спросил шутливо: — Ну как, Николай Романович, не передумали?
— Товарищ полковник, кем я уже не был на своем веку! — сказал Кравчук.
Полковник нажал кнопочку звонка и вызвал дежурного.
— Немедленно свяжитесь с областной библиотекой. Все, что у них есть по городу Санок, — сюда. И план его. И путеводители. — Обращаясь к Кравчуку, сказал: — И это очень хорошо, что Дыр из Санока! Было бы беспокойнее, если бы он родился в наших краях.
Спустя два дня уже в следственной камере Кравчук и полковник Прудько продолжали допрос Выдры. Окно камеры было взято в решетки, и оттого солнечные лучи разделяли сосновый стол на клетки.
— Что же на словах велел передать Профессор Хмаре? — спросил полковник.
— Пусть не зарывается, — сказал Дмитро. — Вот Резун даже на районные центры нападал, ну и что с того? Советская власть как стояла, так и стоит, а того Резуна убили.
Полковник Прудько и Кравчук переглянулись. Кому, как не им, принимавшим участие в ликвидации одной из самых опасных шаек, бродивших по Черному лесу, банды Резуна, знать об этом.
— Хорошо, — согласился полковник. — Значит, нападения прекратить, а чем же заниматься?
— Создать затишье между вами и националистами. Пусть люди думают, что украинские националисты вдребезги разбиты.
— Сидеть тихо и ничего не делать? — уточняет Кравчук.
— Нет, зачем? — возразил Дмитро. — Любыми способами пробиваться на восток.
— Для чего? — спросил полковник.
— А вы думаете, нашим проводникам там, на эмиграции, американцы даром деньги платят? — рассуждает Дмитро. — Они с них за эти доллары разные сведения о Советском Союзе вымогают. Кто платит — тот и требует! Помню, слышал разговор между хлопцами, что, кроме важных документов, Хмара в своих руках большую казну держит. Ему одному известна тайна, где та казна закопана. За этой казной кто-то из закордонного провода сюда выбирается.
Полковник Прудько спросил: