Чекисты
Шрифт:
Дул порывистый ветер. Смит произносил слова так негромко, что их временами неизбежно должно было относить в сторону, заглушать, но спутники ни разу его не переспросили. Да в этом и не было необходимости: Смит говорил не для них.
На груди у него, под пиджаком, в карманах специального жилета, находился портативный минифон. На лямках жилета, у ключиц, были упрятаны микрофоны. Поглядывая на противоположный берег Невы, Смит подробно фиксировал все, что видит, — важное и не важное, сосредоточившись на том лишь, чтобы ничего не пропустить.
Это был разведчик.
За все
Смит, после всего, что в конечном счете с ним произошло, «вышел из игры». Его карьера дипломата-разведчика неожиданно для него оборвалась.
Утром 1 октября 1962 года Смит приехал в Ленинград в последний раз.
Сразу с вокзала вместе с сопровождавшим его в этой поездке другим дипломатом направился в гостиницу, оставил в номере чемодан, а затем совершил обычное свое турне на теплоходе: Морской вокзал — Петродворец и обратно.
Он был полностью экипирован: бинокль, фотоаппарат, минифон, планы портов и причалов, несколько блокнотов. Все это лежало в карманах матерчатого жилета, надетого под пиджаком. Там же хранились листы плотной бумаги, испещренные цифрами и буквами зашифрованного разведывательного задания. Смит считал, что уже освоился в Советском Союзе.
Несколько раз в этот день он включал минифон и «наговаривал» на его ленту — то номера и описания палубных надстроек военных кораблей, то сведения о возвышающихся над водой частях подводных лодок.
Действовал очень осторожно и рассчитанно, с той спокойной уверенностью, которая всего больше способна отвести подозрения случайного наблюдателя.
Вернувшись в гостиницу, в ресторан не пошел — мешала аппаратура. Да и нервное напряжение сказалось.
Видимо, начав разогревать на спиртовке консервы, отвлекся, задумавшись, таблетка сухого спирта выпала на паркет. Паркет загорелся. Было объяснение с дежурной по этажу. Пытался замять этот случай, уговаривал никуда не сообщать. Не удалось. Составили акт.
На следующий день, с утра, вдвоем они поехали к судостроительному заводу. Некоторое время побродили у территории, постояли у проходной.
Но это было лишь маскировкой. Вскоре они отправились дальше. Ехали сначала в такси. Потом пересели на городской автобус. Целью было: выйти в давно намеченное место — на прибрежный пустырь, там, где Нева уже расширялась, вливаясь в Финский залив, и где напротив, за водной гладью, находился интересующий их завод. Территория его была, конечно, заграждена щитами, и обычный беглый осмотр ничего не давал. Но удачное фотографирование и детальное описание могло бы помочь решить одну из загадок советского метода строительства кораблей. К этому пустырю и нужно было выйти в конце длинного и запутанного пути.
Вышли они к нему во второй половине дня. Ветер гнал седые волны. Октябрьское хмурое небо низко нависло над горизонтом.
На пустыре было безлюдно. Лишь в дальнем конце его, у изгиба берега, виднелось легкое одноэтажное строение с большими
Смит не терял времени — операцию нельзя было затягивать. У самой воды, очень близко от того места, где они вышли на пустырь, высился штабель бревен. Быстро зайдя за эти бревна и еще на ходу включив минифон, Смит достал из кармана плаща бинокль, навел его на противоположный берег и стал быстро говорить, описывая все, что там видит, и лихорадочно выискивая то главное, что требовалось сфотографировать.
Он действовал быстро. Левой рукой держа у глаз бинокль и продолжая диктовать, правой он расстегнул плащ и пиджак и вынул из карманчика на поясе брюк фотоаппарат. Поднес его к правому глазу, перехватил бинокль, чтобы освободить пальцы левой руки, глянул в видоискатель — в него попало именно то, что и следовало, и сделал несколько снимков. Все это заняло не более двух-трех минут. Пора было уходить.
Сунув бинокль в карман плаща, а фотоаппарат в карманчик на поясе брюк, он резко повернулся и зашагал прочь от берега, и в тот же момент увидел рядом с собой каких-то людей — сразу нескольких, — в пиджаках, плащах, пальто, свитерах. И не только мужчин, но и женщин!
Один из мужчин, по одежде он был похож на заводского рабочего, преградил дорогу. «Плащ, — мелькнуло в голове Смита. — Расстегнут плащ и пиджак! Может быть обнаружен минифон!»
— Что вы тут делаете? — спросил рабочий.
— Мы? Ничего, — ответил Смит.
— А это? — спросил рабочий и рванул провода, которые вели от микрофонов.
Черный ящичек минифона вылетел из своего гнезда под рубашкой и повис на проводах. Невольно вскрикнув, Смит схватил его и прижал к животу. И почувствовал, как сильно дрожат руки.
— Это что у вас? — повторил рабочий. — И что вы здесь фотографируете?
Смит оглянулся: вокруг него целая толпа. Откуда взялись эти люди? Только что был голый пустырь!
— У меня ничего нет! — с отчаянием выкрикнул Смит.
И в ответ шквал негодующих голосов обрушился на него:
— А в руках-то что у него?
— Шпион это! Я сразу узнала…
— Иду, он за дровами стоит, фотоаппарат наставляет…
— Завод это я знаю какой, я там работаю…
— А ну, давай, давай показывай, что там у тебя в руках…
— Шпион! Шпиона поймали!..
«Акт
Ленинград, 2октября 1962 года.
Мы, сотрудники милиции, капитан Гольцев и старший лейтенант Сидоров составили настоящий акт о нижеследующем. Во время нахождения на дежурстве в районе спасательной станции № 7 к нам обратились граждане, заявив, что около судостроительного завода ими обнаружены какие-то подозрительные лица. Прибыв к месту происшествия, нами было установлено следующее: советскими гражданами Никитиным Виктором Алексеевичем, Николаевым Михаилом Александровичем, Викторовым Александром Ивановичем в присутствии начальника спасательной станции Вальтера Анатолия Ивановича и водолаза Кравченко Леонида Михайловича были задержаны, как подозрительные по своему поведению, два гражданина…