Чекисты
Шрифт:
По заявлению граждан Никитина В. А., Николаева М. А., Викторова А. И. выяснено, что лица, оказавшиеся иностранцами, проходя около завода, вели себя подозрительно. Иностранец, являющийся помощником военно-морского атташе США Р.-Д. Смитом, отворачивал лацкан пиджака и что-то говорил, одновременно он держал правую руку в кармане брюк. Видя такое поведение, Никитин В. А., Николаев М. А. и Викторов А. И. задержали гражданина и под рубашкой в чехле обнаружили черный предмет, который, по заявлению Смита Р.-Д., является портативным магнитофоном. В маленьком кармане брюк был обнаружен фотоаппарат «Минокс». Наряду
5 октября Министерством иностранных дел СССР было сделано устное заявление представителю посольства США в Москве. Рэймонд Смит признавался в нем персоной нон грата — дипломатом, которому предлагалось немедленно покинуть пределы страны за деятельность, несовместимую с его статусом аккредитованного дипломатического работника.
Проходят годы. По-прежнему велико уважение, с которым относятся в нашей стране к сотрудникам зарубежных представительств всех рангов. Иностранный дипломат — это почетный гость. Его личность неприкосновенна, а интерес к достижениям Советского государства, к нашей природе и памятникам культуры понятен, лишь вызывает еще большее уважение. Гостеприимный хозяин всегда рад, если гость по-доброму любознателен. Однако подобное тому, что некогда произошло с Рэймондом Смитом, повторяется снова и снова.
10 февраля 1972 года на одной из заводских окраин Ленинграда появились два человека. Они вылезли из машины, деловито подошли к высокой песчаной насыпи, припорошенной снегом, и полезли вверх по ее склону.
С насыпи открывался вид на территорию судостроительного завода. Ее-то эти люди и пытались фотографировать, рассматривать в сильный бинокль. Заметив приближавшуюся автомашину, они поспешно покинули насыпь. Приятной гостеприимному хозяину любознательностью это не назовешь. Шпионаж! И то, что им занимались дипломаты, помощники военно-морского атташе при посольстве США в Москве Мэнторп и Тиди, ни в чем не изменяло сущности происходящего — шпионаж!
На следующий день, в нашем же городе, у проходной другого судостроительного завода и как раз в момент окончания рабочей смены, появились эти же люди. Всемерно стараясь не привлекать к себе внимания, они подсчитывали, сколько человек входит и сколько выходит с завода.
— Вы тут кого-нибудь ждете? — спросил, подойдя к ним, один из народных дружинников.
— Я жду жену, — ответил Мэнторп.
— А вы? — обратился дружинник к Тиди. — Вы тоже ждете жену?
Тот растерялся:
— Я… Я… — и вдруг сказал: — Мы американские дипломаты и просто стоим здесь на улице.
— Ну, знаете, — ответил дружинник, — это наш завод. Мы вас просим отсюда уйти.
Народных дружинников было несколько, Мэнторп не стал спорить.
— Хорошо, хорошо, — сказал он, — мы уйдем… Они обманули — лишь отступили на несколько десятков шагов и продолжали вести свой подсчет.
На улице показался патруль вневедомственной охраны. При виде его Мэнторп и Тиди быстро ушли. Они прекрасно осознавали, что занимаются деятельностью, никак не совместимой с их положением в нашей
И все же 13 марта того же года Мэнторп вновь приехал в Ленинград, и опять не один. С ним был Кайм — также помощник военно-морского атташе США.
В тот же день, к моменту окончания рабочей смены, они опять оказались у проходной судостроительного, знакомого Мэнторпу, завода. К ним подошел сотрудник милиции и попросил предъявить документы. Теперь Мэнторп и не пытался обманывать, утверждая, что поджидает жену. Они предъявили свои дипломатические карточки и сразу ушли. Однако на следующий день вновь появились в районе расположения промышленного объекта и вели наблюдение за заводской территорией.
В тот же день они проехали трамваем на другой конец города и долго шли, пока не оказались у забора воинской части.
Все дальнейшее похоже на очень плохой детектив. Если бы не акты, составленные тут же, на месте, нельзя было бы в это поверить.
Дипломаты крались вдоль забора, заглядывая в щели. Так они подошли к воротам и вместе с группой служащих воинской части незамеченными прошли на ее территорию. Осмотревшись, они подошли к автобусу, маршруты которого не выходили за пределы расположения части.
Мэнторп и Кайм вошли в него и сели на свободные места.
Насколько можно судить, они рассчитывали на то, что на территории такой воинской части появление двух человек в уличных куртках полувоенного покроя не привлечет ничьего внимания, тем более что они уверенно вошли и сели в служебный автобус. Их, конечно, заметили, попросили выйти из автобуса и пригласили в служебное помещение для проверки документов. В это время Мэнторп и Кайм, засунув руки в карманы, что-то нервно там делали, причем Кайм к тому же еще настойчиво просил проводить его в туалет. Вдруг, как пружина, из-под полы уличной куртки Мэнторпа вылетела фотографическая кассета с частично распущенной пленкой! Теперь им пришлось выложить на стол и свои фотоаппараты. Один из них был уже со снятой задней крышкой. Засветить пленку! Вот к чему любым способом стремились теперь эти люди.
Вдруг на полу, у ног, неизвестно откуда взявшись, оказались еще две пленки в кассетах…
И вот все улики лежат на столе. Тут-то и выяснилось, кто именно эти люди: помощники военно-морского атташе Соединенных Штатов Америки! Дипломаты! Мэнторп сразу же заявил:
— В расположение этой воинской части мы попали случайно. Мы знакомились с городом и всего лишь хотели посмотреть на памятники.
В доказательство своих слов он вынул из кармана туристскую схему Ленинграда. Кайм добавил:
— Это действительно так. Мы ехали трамваем до его кольца, а хотели пройти по Дороге жизни.
Оказывается, когда они крались вдоль забора, заглядывая в его щели, они на самом деле шли по той исторической трассе, по которой снабжался Ленинград в годы блокады! Это была кощунственная ложь. И то, что дипломаты-разведчики отказались подписать акт, ничего не могло изменить. Пойманы. В расположении воинской части. Вещественные доказательства налицо.
Мэнторпа и Кайма, пользующихся дипломатическим иммунитетом, сразу же, конечно, отпустили. Им возвратили фотоаппараты, предложили своей рукой вскрыть кассеты и засветить пленки, а затем выдворили из расположения воинской части.