Челноки
Шрифт:
Сам я после пережитых вчера приключений за номер бы предпочел заплатить. Есть риск, что хлопнут под мостом прямо с вещами. За день там так нарисуемся, что он нас будут знать уже все. Аксарай, как понял, не самое благополучное место. Тут много приезжих. Сравнительно безопасно на три-четыре квартала выше и ниже трамвая, а чуть шаг в сторону и смотрят, как на еврея в арабском районе. Сектор Газа я представлял себе именно так.
Даже с прекрасной физухой взять весь багаж разом мы не смогли. Скрепя сердце отдали мальчонке бакс за тележку и привезли всё под мост.
Часы бесконечно долго тянулись в ожидании нашего рейса. Плотно набитые коврами автобусы проезжали мимо один за другим, и я слегка нервничал. Водила тот еще юморист. Специально что ли выбрал это место посадки? Посмотреть выживем мы или нет.
Давно крутившийся рядом турок с мутным взглядом, видимо, набрался смелости и подошел, начав что-то с жаром мне объяснять. Развязная поза, мимика, жесты — всё говорило о том, что нам пытаются что-то продать. Наверное, девочек или наркоту, едва ли он торгует парфюмом. Выслушав его, мы пожали плечами:
— Аз няма разбирам. Донт спик туркиш. Андестен? Но шпрехин зи туркиш. Яволь?
Турок мазнул злым взглядом, понимая, что не смог напугать. Возни будет много, а сумку не вырвать. Не унесет, вес не позволит. К тому же Ванька лыбился, точно дебил, как всегда делал в любых непонятках. Защитная реакция, но тот об этом не знал.
— Шварцнеггер, йес? — ощерился турок, покровительственно похлопав меня по плечу. «Пацаны» на нас смотрят, и терять лицо ему не хотелось. — Жан Клод Ван Дамм, йес? — Перевел взгляд на Ваньку.
— Боло Ян, да? — столь же фальшиво растянул губы я. — Русишь туристо! — Согнув руку в локте, показал ему бицепс.
— Окей-окей… — буркнул он, отступая к своим. Скажет, скорешился, нормальные ж парни…
На время мы выдохнули, понимая, что долго здесь не протянем. Так и вьются вокруг, точно акулы.
К счастью, наконец, показался наш долгожданный автобус. Мы радостно вскочили, замахали руками, но, притормозив, водила оценил размер сумок и дал газу, обдав сизым дымом.
— Вот сука! — вскипел Ванька и в бешенстве потянулся за камнем, чтоб кинуть им вслед.
— Забей, завтра кого-то найдем! — остановил его я. Не хватало стекло им разбить. Ноги надо делать быстрее, пока наш приятель друзей не привел.
Сумку за спину, по одной в каждую руку, и на адреналине вынесли всё из-под моста. Марш-бросок до отеля дался нам трудно. Плечи ломило, от узких ремней на локтях синяки. Чертыхаясь, всё бросили в номер и отправились жрать. Это единственное, что могло успокоить сейчас. Жареный, фаршированный гречневой кашей баран лечит любые душевные раны. Упущенную таким расточительством прибыль Ванька уже не считал.
Приведя нервы в порядок, поднялись к Гранд Базару, куда в прошлый раз не дошли. И конечно же, изумленно притихли, пройдя за ворота, в которые еще в девятнадцатом веке водили на продажу вереницы рабов. И таких ворот восемнадцать! Под круглыми,
«Бог милует того, кто торгует» — гласила витиеватая вязь на главных воротах. Обещание лестное, но вряд ли правдивое. Хотя здесь, в этом вавилонском столпотворении туристов, торговцев и покупателей, ему, похоже, верили все. Я в жизни не видел столько золота сразу, его даже больше, чем сказочных пещерах Али-бабы. Безумно дорогие ковры ручной работы, шелка, ткани, предметы старины и всё остальное, чем торгуют в Стамбуле. Изящные светильники и люстры в восточном стиле подсвечивали сокровища, соблазняя роскошью отделки и искусной работой. Цены, понятно, отнюдь не оптовые, но туристов хватало на всех.
Бродя в закоулках, мы, следуя, за божественным ароматом, нашли в тупичке неприметную лавку, где за дверью эпохи Юстиниана в облаке дыма сидел кружок морщинистых старцев, флегматично куривших траву. Очень аутентично, с печкой, мастером-кальянщиком и всем остальным. Инструменты, обстановка, а может, и люди, казалось, не менялись с античных времен. Я даже подумал, что ненароком влетел в свои «сны».
Нам предложили трубку, но мы столь же вежливо от нее отказались, опасаясь стать членами их кружка на несколько дней. А возможно и жизней. Сидящие, как безмолвные изваяния люди, выглядели как древние, забывшиеся в миражах божества.
Чтобы не разделить эту печальную участь, мы попробовали вернуться тем же путем, как сюда шли. Сделали несколько кругов по внутренним улочкам, где пряный аромат восточных специй смешивался с запахами кожи, лакрицы и чего-то еще. Продавцы, зазывалы в фесках и национальных одеждах, всё пестрое, шумное, яркое с ощущением вечного праздника. В этом бесконечном шоу мы долго блуждали. Возможно, это буйство красок способно вызвать припадок, и с головой уже то-то не так.
В конце концов, слегка оглушенные, мы вырвались из западни, вышли через другие ворота, не понимая, где же находимся и куда нам идти. По логике вроде бы вниз, сюда же мы поднимались., Но увидев пролив, поняли, что мы уже с другой стороны. Это Золотой Рог, где по преданию султан утопил всю казну и сокровища, чтоб не отдать их врагу.
А еще через несколько минут всё изменилось. Быстро темнело, и прежде шумная улица почти мгновенно стала безлюдной. Впереди и позади нас гремели железные ставни, магазины закрывались, как в заколдованном мире, где с боем часов все исчезали. Мы вдруг обнаружили, что слышим гулкий звук наших шагов по древней брусчатке. А вокруг никого, и только где-то далеко впереди шум машин. Но туда еще надо добраться, а жизнь отсюда ушла, как в обмелевшем ручье. Никогда б не подумал, что такое возможно. На опустевшей улице сейчас было страшно. Мистика ведь.