Челноки
Шрифт:
Игорь постучал и, не дождавшись приглашения, открыл дверь канцелярии роты. Спокойный и невозмутимый командир сидел в канцелярии за письменным столом, с опаской посматривая себе под ноги, будто поджидал в гости, как минимум Министра Обороны. Игорь решительно шагнул за порог:
– Здравия желаю…, – ротный, продолжая сидеть за столом, не ответил на приветствие, а многозначительным кивком указал на дверь. Игорь догадался плотно прикрыть её за собой. Ротный тут же нагнулся и водрузил на стол поллитровую бутылку с прозрачной, но далеко
Из ящика стола он извлёк две открытые банки тушёнки со следами смазки на корпусе для длительного хранения и банку сгущенного молока. Поставил на стол глубокую тарелку с крупно нарезанными кусками солдатского хлеба, две железные кружки, положил две вилки и две ложки. После этого приподнялся над столом и протянул ему руку.
Игорь пожал тёплую ладонь и начал бодро докладывать:
– Александр Иванович лейтенант Лесовский из отпуска прибыл, замечаний не имел, без происшествий. За исключением одного, – он заулыбался, – женился, нечаянно.
– Тот, кто делает нечаянно – того бьют отчаянно, – произнёс Бухвалов. – Так это ты должен проставляться? – он, опускаясь на место, кивнул на стол заставленный принадлежностями офицерского застолья. – А не я, твой старший товарищ.
– Так точно, – согласился Игорь, – а у меня всё готово – в общежитии чемодан стоит, там я коньяка хорошего пятизвездочного привёз. Армянский.
Общежитием была однокомнатная квартирка, выделенная в деревянном двухэтажном доме на первом этаже им на двоих с командиром взвода связи тоже молодым лейтенантом, но кадровым офицером Тарасовым Николаем, тем самым, что отмечал с ротным вступление Игоря в должность в день его прибытия в часть. Всегда немногословный невысокого роста плотно сложенный паренёк. Про него можно было сказать, что он сразу же родился без большой мечты. Поглощенный делами службы и увлечённый техническими новинками всё свободное время тот проводил за чтением научно-популярных журналов и ремонтом телевизоров жителей военного городка и посёлка, да иногда бренчал на гитаре, чем скрашивал их холостяцкий быт.
– Ладно, садись, – кивнул ему ротный, – всё и так есть. Я от трудностей военной службы анестезии достал, – он кивнул на полулитровую бутылку на столе, – чистый спирт – это лучше любого твоего клоповника.
Ротный с важным видом плеснул из бутылки в большие алюминиевые кружки, достал опять из-под ног пятилитровую пластмассовую канистру с чистой водой и поставил её на стол. В свою кружку добавил сгущенного молока и размешал содержимое большой ложкой, поднял кружку.
– Давай, за твою будущую семейную жизнь. Тут без тебя не с кем поговорить. Старшина не пьющий, с замполитом, если выпьешь, да за жизнь потолкуешь, тот через пять минут стуканет обязательно, да и на сборах он в дивизии, как всегда, – ротный взглянул на дверь, словно ожидал появления незваных гостей. – Второй взводный в командировке, за новой аппаратурой поехал, – Бухвалов перевёл взгляд на Игоря, стукнулся своей кружкой с его и опрокинул содержимое в рот, выпивая одним залпом практически не разведенный спирт. Он тут же занюхал огненную воду куском хлеба и передёрнул плечами.
– Крепкий.
Тридцатичетырехлетний командир роты, невысокого роста с округлым и всегда спокойным лицом, был не столько любитель выпить, сколько организовать компанию и потравить байки. За что в большей степени и оставался на своей должности продолжительное время.
Игорь присел за стол. Была своя прелесть в том, чтобы разведя спирт водой из канистры вместе с ротным выпить и разбавить грустные будни ежедневной службы в отдалённом гарнизоне часом сомнительного веселья. Он сделал из кружки пару глотков.
– А так у нас всё нормально, – сказал Бухвалов, продолжая морщиться от выпитого спиртного, не забывая при этом одним глазом внимательно следить затем, как Игорь глотнул из своей кружки. Этим он как бы гарантировал чистоту его помыслов, – ротный подцепил вилкой тушёнку из банки и закусил.
– Помню, когда в Крыму служил, мы, для обслуживания матчасти спирт бочками получали. Сейчас что, – ротный кивнул на полупустую бутылку, – еле контакты удаётся протереть, да и то не все. В то время американский корабль даже в Чёрное море зашёл, и запустил беспилотник разведданные собирать. Дежурная смена моя была, чётко мы с ребятами сработали. Засекли операторы аппарат, он на высоте в тысячу шёл, двести скорость. Тут же распоряжение с командного пункта, и зенитчики ему в зад ракету с приветом дяди Сэму. А сейчас что? Не те времена. Всё согласуем. На всё разрешение запрашиваем, – он посмотрел на Игоря, а тот вдруг мысленно представил себе даль безбрежного моря и в туманной дымке огромный военный корабль, с которого вылетает небольшой самолётик. Он летит в сторону родного берега, где купаются и загорают красивые девушки в купальниках, а группа операторов, склонилась перед экранами со светящейся точкой. Разрядом молнии пролетает ракета, хлопок и видна яркая вспышка в воздухе. Будто побитый пёс за горизонтом в панике скрывается американский фрегат или целый авианосец.
Мечта всегда сильнее доводов разума. Игорь видит уже себя перед строем, как ему вручают орден Красной Звезды, точно такой же, что светился по праздникам на парадном кителе командира роты. Из мечтательного анабиоза его выводит голос Бухвалова.
– Раз мы с тобой про службу заговорили. Значит злоупотребили. Что не совсем и плохо. Ты, знаешь, как проверяется офицерский состав на предмет злоупотребления алкоголем? – Игорь отрицательно помахал головой. – А так, когда офицеры про баб говорят, то у них ни в одном глазу. А как они про работу заговорили, значит уже, употребили. Запоминай Игорёк. Тебе как будущему кадровому офицеру об этом знать просто необходимо. Как говорится «Всё пропьём, но флот не опозорим».
Конец ознакомительного фрагмента.