Челопарк

Рубанова Наталья Федоровна

[-1]

«сначала циклопы… волновая структура позволяет им легко менять форму: пятьдесят метров живой протоплазмы, а потому — деление и почкование! деление и почкование! потом призракообразные, чуть плотнее и ниже — почкование и спорообразование! почкование и спорообразование!— не ведающие страстей гермафродиты; следом — «усовершенствованные» лемурийцы — двуликие, четверорукие эм-энд-жэ да трехметровые атланты, чье едва уловимое эхо таит учебник санскрита…» — Машенька, наклоняя головку, зажимает губами топорик слов, и рубит: «Уотсон доказал, что только два обстоятельства определяют нашу сатисфакнутость прошлым, ну или “счастливость” — удачная личная и, как он это называет, “завершенность трудового процесса”… хочешь перетереть и это?» — «одна девочка, — мотаю головой я, — как-то

сказала: “важно иметь возможность стоять на цыпочках и ничего никому не объяснять”»: чижик-пыжик, плесни…

[-2]

ок, даже если онане Машенька — далее опускаем, — какая, в сущности, разница? как теперь понимаешь, отношения можно построить с любым приемлемым вариантом: это, конечно, лишает их нежного флера, и все же (отставить «увы» и «ах») ничего не попишешь. раз ленинбург тает, раз, слив в лавку-лю пол-юшки-то за бесценок, ты ничего не понял, есть смысл кое-что озвучить. … «ты ни тело, ни мысль, ни чувство» — рефренит Машенька, я же, загибая машинально пальцы, отмалчиваюсь: ни лингвистика, ни семиотика с логикой, ни культурология с философией не дают ответа на Тот Самый вопрос (вы, панночка, тоже, тоже его задавали — довольно отмахиваться репринтным изданием: поднимите-ка лучше веки).

[-3]

все эти предметы философского анализаи проблемы онтологического статуса языковых значений, пресловутые бартовские па на тему, сорри, рождения читателя и смерти автора безостановочно напоминали о том, что люди, а также все, кого обычно за них принимают, суть обреченные существа; потому-то и искал я сутру, толкование которой разъяснило бы мне, наконец, смысл пустоты занебеснутого нейтраля… но! я не был на самом делеготов к умерщвлению того, что все еще называют «эго» — потому-то изначальная сущность и не могла «вылупиться», ощутив чистую свою бесконечность: нет-нет, не ту, которую пытаются вымолить у рясоносцев похотливые до индульгенций невежды, предлагая посредникам — «во славу *****» — живую валюту страха… о, конечно, дутая моя «индивидуальность» являлась, как и у большинства двуногих, стандартным ассорти из ограничений, стоящих на пути к, так скажем, реализации хай-класса: впрочем, не крылся ли в основе Творения какой-нибудь трансцендентный обман, я, как и вы, не знал… мини-устройство же Машеньки, признаться, интересовало меня ничуть не меньше мироустройства в целом: с этого места поподробней, просит она, снимая вторую кожу: надо же, никак не привыкну к подобным ню.

[-4]

— знаешь, говорит Машенька сразу после, когда звонит халупосдатчица, секунду-другую инстинктивно дергаешься, гадая, набьет ли она цену или вежливо попросит убраться, меж тем как сильное эмоционирование (да, я тоже, тоже не терплю это словечко) — вернейший признак животного состояния, а значит, каждый поэт[ъ]… — «мал и мерзок, да не так, как вы!» — шепчу машинально, но Машенька отмахивается: — двенадцать вихрей с зеленоватым свечением… нет ничего красивее чакры сердечной! нет никого милей чижика-пыжика! никто мне не люб больше! (хохочет. рифмует анкус фонтанкой. допивает.)

[-5]

постигнуть «скрытые пружины мироздания»: не того ли хотелось Машеньке? она, по-тихому сталкерившая, почитывала, конечно, не только «Бхагават-Гиту» с «Дхаммападой»: более того, чтобы почитывать «Бхагават-Гиту» с «Дхаммападой», приходилось продаваться и таким вот образом (фрагмент файла, сохраненного на рабочем ее столе, ниже): «с 1972-го на U. Wirsbo произведено 2.000.000.000 метров труб Pe-Xa: этого достаточно, чтобы обогнуть земной шар пятьдесят раз», etc.: Машенька, впрочем, не жаловалась и «слез горьких» не лила, во всяком случае, при мне, — ну и, конечно, словечко к а р м а, закрепившееся в ее лексиконе (как и лю, уцененное, а потому не имеющее веса), все чаще делило на ноль «святое» — в том числе и подаренную книжонку: образчик того самого продукта, коим завален нынче каждый «душевный» бук-шоп. в общем… смеялась Машенька, смеялась, а потом, швырнув нетленку в угол, обхватила колени и начала по-бабьи, как начеркал бы какой-нибудь «подающий надежды» ново я зец, раскачиваться… а что бы сделали вы, прочитав такие вот вирши, венчающие одну из главок? «созидайте свою мысль, слово — глина для работы. к синтезу, в котором жизнь, красота, любовь, свобода». … ага, подумал я, глядя на тонкие ее щиколотки.

[-6]

когда я в очередной раз напился (Машенька снова отказала, мотивируя это тем, что де холостяцкое существование

ей всех милей несмотря даже на издержки синтетического хозяйства в виде чуждого флэта, ну и еще кой-чего: о том не здесь и не сейчас), во мне что-то надломилось, а Машенька, представьте себе, возьми да услышь: с этого места поподробней, улыбнулась она, как раньше, но вторую кожу снимать не стала — так и застыла в обеих: серебристо-розовой да дымчато-голубой… и тут Остапа, что называется, понесло.

[-7]

«даже если допустить, будто атланты и напортачили, из-за чего им прикрыли доступ к сверхзнанию, то почему мыдолжны за нихотдуваться? — я так и сказал: за них.— какого дьявола обрезать ДНК, а потом требовать от метафизического кастрата метафизического «приплода»?.. к а к трехмерное существо, годное лишь к размножению, может «считывать» занебеснутые законы, лежащие за пределами его восприятия?.. для чего верить-то Ему, Машенька, на СЛОВО? почто молчишь?.. ок, ок: если представить, будто изначальное существо являло собой с о в е р ш е н с т в о, как могло оно «оступиться»? и зачем — почему ты отворачиваешься? — скажи, зачем нужно было снимать мыльную оперу под названием «грехопадение»?.. и даже если «древо познания добра и зла» — аллегория, что-то же, черт дери, с л у ч и л о с ь с якобы идеальным созданием? что-тоже привело его к состоянию, в котором пребывает оно сейчас?.. … в какой-то момент Ты теряешь интерес к созданной Тобой модели, и потому дозволяешь ч е р в ю ослушание — завязка! игра началась, ок, бурные продолжительные… теперь Тебе «есть с чем работать»: скучно же пустоту напролет лицезреть «райскую жизнь» — драма из плоти с кровью куда занятней: «в поте лица бу…» — матерьяльчик и впрямь недурен. … хорошо, Машенька, хорошо! возможно, Замысел и велик — но пусть все же Он объяснит… да, пусть объяснит, почему д о лжно терпеть всё это (ты, думаю, понимаешь, что подразумевается подо «всем этим»), да еще и «любить Отца Небеснаго», который — не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — гиперэгоцентричен… за что?.. за что мне любить Его, Машенька-а?.. да и к а к, к о ли, ежли не… — тут же по стенке?.. Смита размазали, когда он п о в е р и л — вот и нас, верно, шкурить до тех пор будут, пока не смиримся».

[-8]

не помню, что я еще говорил — помню только, что Машенька подошла ко мне и, сняв сначала одну кожу, а затем другую, обняла: наверное, это называется моментом соскальзывания за грань, наверное… казалось, будто я схожу с ума — во всяком случае, я явственно с л ы ш а л, как тело Машеньки переливается в мое тело, будто вино в воду, а еще… не знаю, как и объяснить… в общем, Машенькино-то в и н о, в отличие от моей в о д ы, говорило— и потому сердце мое — сердце, не мозг — слышало, что материя в узкой полосе частот вовсе не твердая, что ее, как и время с пространством, нельзя считать чем-то фиксированным, ну а смысл жизни (смейтесь-смейтесь) — в познавании непознаваемого». inaugurare

[-9]

— американский стилёк: так и вижу проповедника, что мерит шагами пространство перед камерой! говоря о Нем, «святой отец» обращается с вопросом к зрителю: за Него же и отвечает… короткие предложения. приподнятая интонация (именно она и передает едва сформулированный контекст…). — при чем здесь проповедник, когда т о , что говорил две с половиной тысячи лет назад Мастер, подтвердилось?.. количество мельчайших частиц света вычислено с помощью линейного ускорителя и циклотрона: ту самую крохотку энергии и имел в виду Будда, говорящий о калапасе, говорящем о Будде… … какой же ты бедненький, говорит и показывает Машенька биты, зоны и фракталы хаоса.

[0]

в челопарке — лето: не зная, как поделить то на это (на ноль — хоть, сказывают, нельзя, — всяко легче), иду оживать на Васильевский. острова глазом не охватить враз, чаек — («хорошо-то как, Машенька!» — у барышни интеллект аж в стрингах) — навалом, ну и филфак — в довесок — по левую: так вот и не сходил… не страшно. лю-лю ленинбург всю жизнь да еще пяток: пяти обычно и не хватает — скоро, упс, поезд, нечего жевать сопли: «если вы держите слона за ногу и он вырывается, отпустите его» — в сети не больно-то одиночества, сколь ликбеза.