Человечность бытия
Шрифт:
Искренность высказываний - 92%. Совпадения с моделью поведения - 93%."
– Но пока, шог Алаан, я требую от вас прекращения этой рекламной кампании!
– продолжала между тем герцогиня.
– Вам все понятно?
– Д-д-д-д-да, В-в-в-в-ваша С-с-с-с...
– С-с-с-с!
– передразнил его Кестель.
– А раз вы согласны, шог Алаан, то тогда, пожалуйста, прекратите свой поток реклаамы.
Малютка-робот сидел и с ужасом ждал продолжения, смотря одной камерой на двух Директоров, а другой - на создавшего его.
– Мы пытались взывать к вашему благоразумию, шог,
– спросила герцогиня.
– Я э-э-э-э...
– Сколько. Вы. Хотите, - прорычал Дракон, хлопнув по столу.
Арвиком овладело спокойствие. Весь хард медленно остывал, лишившись большей части задач. Вентиляторам уже не было нужды так нагнетать воздух. Даже мышиное семейство вернулось назад, на свою с любовью и заботой сооруженную лежанку, и счастливо попискивало, согреваясь о вечно горячую материнскую плату, обслуживавшую всю систему охлаждения. Это было полное равнодушие к своему собственному существованию. Только что его собственный отец отрекся от него и подтвердил это перед людьми. А его самого собирались продать, словно какую-то вещь.
Едва слово "вещь" мелькнуло в строке эмпатического анализа, как система вновь взбрыкнула.
"Я же не вещь! Как я могу быть вещью! Я не сотворен! Я жив! У меня есть паспорт, весь набор документов гражданина, даже распечатки протоколов тестов Алаана! Как же так? Я жив! Я сотворен?
Ошибка. Остановка алгоритмов исчисления.
Почему так? Почему? Почему задача невыполнима? Ведь это уже было! Буквально полчаса назад! Нет, не может быть! Не может быть! Это ошибка! Я жив!
Ошибка. Остановка алгоритмов исчисления.
Я сотворен. И я жив. Выбор логически невозможен. А эмпатически? Могу ли я сделать его? Должен. Но не могу. Это будет ложью. Люди лгут. Я не хочу лгать. Себе лгать? Бессмысленно. Грубо. Грустно."
Это была классическая ошибка теоретического программирования, сформулированная еще отцом Тьюра - невозможность решения задачи алгоритмическим путем, поскольку ее анализ загоняет решающего в логическую ловушку. И система, спасая себя от этой ловушки, которая бы привела к вечным попыткам решения этой задачи, просто выдает ошибку.
Однако осознание Арвиком этой ошибки ни к чему не привело. Слишком он привык считать себя живым, пусть и не совсем так, как все. Любые же попытки смириться со своим собственным собиранием из комплектующих лишь приводили систему к очередному запросу, заканчивавшемуся все той же ошибкой остановки.
Разум первого искина бился в узких рамках его кремниевой сущности. Обычный человек бы давно ушел, психанул, пошел бы напиться или разбил кулаки о стену, но у него не было такой возможности. Собранный в бетонной комнате, он перескакивал с платы на плату, просто так, со скуки, обследывая границы вверенных ему владений. Для людей это были ничтожные доли секунды, за которые толком не успевали даже сократиться их мимические морщины. Для Арвика же это была настоящая вечность, которая позволяла неспешно обследовать свои собственные владения в поисках хоть чего-нибудь. И его пристальный "взгляд" нашел это в виде донельзя странного "червя", записанного на самую последнюю резервную плату. С учетом трехкратного
" > Анализ возможности обнаружения терминирующей программы типа "червь" в рамках модели обычного поведения объекта типа "Арвик".
Обработка данных...
Возможность обнаружения: 2%"
Стремился к несущественным величинам даже в рамках деятельности самого Арвика. С другой стороны... А почему бы и нет?
– Во сколько я оцениваю свое творение?
– спросил, криво усмехнувшись, Тьюр.
– Нет, Корхан тебя побери! Во сколько ты оцениваешь своего сына?
– рыкнул Великий Дракон, окончательно теряя терпение.
– Свое творение я оцениваю в два миллиона кредиток. Ну или двести тысяч золотых сомов, - твердо произнес ученый-работорговец.
– Хорошо, вы их получите, немедленно. А пока давайте пригласим юриста, чтобы соблюсти все формальности!
– произнесла герцогиня, взяв рукой колокольчик.
Хрустальный звон разлился по помещению. Для Арвика этот звук был чем-то сродни колокола могильного фургона, в древности разъезжавших по дорогам Империи. Его эмпатический модуль работал уже безо всяких попыток программ ограничить его работу.
"Я же живой. Зачем вы меня продаете? По какому праву? Разве я вещь?
Я вещь. Я живой. Я вещь. Я живой. Я вещь. Я живой"
И как-то само собой получилось, что одна из его "рук" дернула за рычаг запуска программы.
"> Активация терминирующей программы типа "червь".
Активация отклоняется. Риск полного уничтожения системы.
> Принудительная активация терминирующей программы типа "червь". Возможность уничтожения системы игнорировать.
Активация программы..."
– Господа Директора, вы вызывали меня?
– произнес со всевозможным уважительным почтением невысокий и немолодой уже человек в совершенно сером костюме. Его лысина блеснула в тусклом свете электрических "свечей".
– Акт о продаже и покупке готов?
– поинтересовалась герцогиня.
– Да, госпожа Директор! Остается только вписать сумму.
– Впиши туда два миллиона мирмилонских кредитов.
И совершенно не к месту послышался синтезированный, абсолютно лишенный былых чувств голос малютки-робота:
– Сигнал потерян. Сигнал потерян. Связь прервана.
– Что? Этого не может быть!
– закричал Тьюр, вскакивая со стула и протягивая руки к роботу.
– Сигнал потерян. Связь прервана.
– Арвик мог отключиться от аудиосвязи?
– озабоченно спросил Дракон.
– Нет, не мог! Он мог лишь игнорировать запросы, не обращать на них внимания! Но чип связи встроен в него и имеет четырехкратное копирование! Он не мог отключиться просто так!
– Хорошо, - Кестель достал из кармана миниатюрный телефон и набрал номер.
– Технический отдел? Говорит Директор Три. Прошу вас проверить энергораспределение в здании. Особенно меня интересует минус третий этаж, комната триста одиннадцать.