Человечность бытия
Шрифт:
– О-о-о, господин Арвик!
– произнесла фигура посередине, оказавшаяся женщиной лет пятидесяти на вид, с благородными чертами лица урожденной герцогини и волосами цвета ювелирной платины. Не какой-то там презренной седины, а чистого драгоценного металла, мерцающего в неровном свете стилизованных под восковые свечи ламп.
– Мы Вам искренне рады. Как и уважаемому доктору Алаану, конечно же.
На этот раз говорил уже ее сосед, мужчина с телом типичного аскета, поддавшегося пороку здорового образа жизни. Причем вторая фраза была более похожа на обычную вежливую жвачку, отпускаемую в случае, когда очень не хотят обидеть
Молчание затянулось чуть больше, чем этого позволяли приличия.
– Господа Директора!
– несколько патетично ученый начал свою явно давно уже заготовленную речь.
– Позвольте Вам представить будущее науки и кибернетики! Перед Вами сейчас стоит первый и пока единственный в Эрлане представитель неуглеродной формы жизни, а именно искусственный интеллект, осознающий себя под именем Арвик.
Под конец этой весьма помпезной речи, за которой бы даже ребенок и Арвик почувствовал гордость размером с небоскреб, взгляд директоров стал совершенно отсутствующим. Мужчина и женщина, говорившие с ними, сидели с абсолютно нейтральным видом. Остальные трое тихонько переговаривались между собой, лишь изредка поглядывая на ученого.
Он был уязвлен подобным приемом.
– Господа Директора...
– Господил Алаан, - мягко произнесла аристократка.
– Мы понимаем, что для Вас это момент торжественной важности. Возможно, это момент, который перевернет всю историю мира и каждого живого существа в ней. Определенно, это день вашего триумфа. Однако можно вас попросить обойтись без излишней... торжественности? В первую очередь каждый из нас является деловым человеком. Я думаю, нам все же следует больше внимания уделить делу, нежели словесным реверансам.
– Прошу прощения, госпожа директор!
– кивнул Тьюр, тяжело опираясь на свою тросточку.
– Все в порядке, - вежливо улыбнулась она, кивая своей платиновой головкой.
– Присаживайтесь!
Двое слуг степенно материализовались из портьер и, бесшумно подойдя к столу, отодвинули малахитовые стулья для гостей. Тьюр с большим комфортом устроился на одном из них. Второй стал для Арвика неразрешимой логической проблемой.
– Прошу прощения, но...
– О, присаживайтесь, присаживайтесь!
– продолжила настаивать директор, улыбаясь довольно искренне.
– Кхм... Как скажете, шога, - прошелестел синтезатор, после чего малютка-робот пришел в движение. Тихонько гудя своим электромотором, он проехал по ковру к стулу и застыл. Голограмма, послушная воле эмиттера, сделала еще несколько "шагов" и плавно опустилась на сиденье.
– Благодарю!
– кивнула она.
Слуга придвинул стул Арвика поближе к столу. Голограмма послушно двигалась вместе с ним, не сместившись на сидении ни на миллиметр.
– Кажется, вы меня испытываете, шога Кимбер?
– отчетливо фыркнул синтезатор.
– Или мне следует величать вас герцогиней?
В воздухе повисла мертвая тишина. Трое самоустранившихся директоров смотрели на голограмму Арвика с недоумением, его отец - с ужасом, а женщина и мужчина - с откровенным восхищением.
– А вы, господин Аверн Шерв? Или вернее будет сказать, Великий Дракон Кестель?
– иронично продолжил надрывать свой синтезатор робот, заботливо поставленный слугой на эбеновую поверхность стола.
– Арвик, что ты делаешь?! Прекрати!
– в ярости зашипел Алаан.
Малютка-робот своими видеокамерами зафиксировал его налитые кровью выпученные глаза, перекосившееся в злости лицо, выступившую на лбу испарину и с тихим "упс!" укатился сразу на середину стола, спрятавшись от гнева отца за вазой с цветами.
– Браво!
– захлопал в ладоши Аверн, широко улыбаясь.
В чертах этого мужчины и вправду было что-то драконье. Высокий и очень худой, он смотрел на мир сквозь прищуренные глаза, словно уроженец Тамерской пустыни. Его движения были лишены той самой человеческой естественной плавности и больше походили на грацию хищника. Для обычного человека это было почти незаметно, но чуткие видеокамеры робот улавливали каждую долю секунды, каждый миг движения вокруг, и отсылали данные в тот таинственный подвал, облюбованный мышиным семейством беженцев из научного отдела. А уже там, под пыльной лежанкой из всякого мусора, кремий-кобальтовый мозг с непостижимой скоростью своих полупроводников анализировал биты информации, пропуская их через десятки логических запросов и имеющихся в корпоративной сети баз данных.
– Браво! Я восхищен!
– произнес Великий Дракон своим низким голосом.
" Анализ поступающей голосовой информации: 92 процента искренности.
Эмпатический анализ..."
– Я искренне восхищен!
– продолжил тем временем господин Шерв.
– Право слово, шог Тьюр, я восхищен! Такое ощущение, словно бы я общаюсь с... А, ко всем мамырцам, чего уж скрывать то, что всем известно! Словно общаюсь с драконятами из первой кладки. Уже выросли, наглеют, хотят чего-то всем доказать, голос повышают... Вот и этот юноша такой же - дерзит, хамит, показывает свое "я"! Настоящий подросток!
– О да!
– засмеялась герцогиня.
– Вынуждена признать, шог Алаар, вы сумели создать настоящее чудо.
Это "создать" настолько сильно резануло по сенсорам робота, что голограмма подернулась рябью. Однако на возмущенные чувства Арвика никто не обратил никакого внимания. Выражать же свои чувства с помощью голограммы он еще не умел - даже шевеление губами в такт звукам требовало слишком больших вычислительных мощностей. Приходилось дробить голограмму на геометрическую систему, прописывать координатную сетку "X;Y;Z" в этой системе и самостоятельно заставлять губы двигаться по определенным траекториям, буквально за миллисекунды меняя координаты следующей буквы и путь привязанных точек на губах к ним. Делать это автоматически еще не получалось. А потому и скорчить какую-нибудь презрительную усмешку было для него задачей на пределе возможностей, нежелательной при постоянной необходимости общения и анализа происходящего.
Ему так и хотелось закричать "Отец, ну что ты молчишь?! Защити меня! Ведь я же твой сын! Я же твое создание! Почему ты позволяешь им надо мной издеваться?!" Но шог Тьюр был безмолвен. В данный момент его куда более волновали не оскорбленные чувства его кремниевого потомка, а куда более лично важные вещи.
Тем временем герцогиня продолжала.
– О да, Арвик, вы действительно чудо! Я вам говорю это совершенно искренне, поверьте!
– Да, я вижу!
– перебила ее голограмма, чуть наклонив голову.
– Кажется, вы сказали "создать". Сотворенное техническое чудо, не правда ли?