Человек без лица
Шрифт:
Алка рвалась вывалить все сразу, чтобы потом от нее отстали, но осторожная Надежда уговорила ее этого не делать. Заведут дело, начнут таскать на допросы, папаша Зубров в конце концов отмажется, а Алка истратит кучу времени и нервов. И Машу жалко, и так у девочки стресс какой…
Алка с трудом согласилась.
– Хочешь, я тебя встречу после беседы в полиции? – предложила Надежда, которой очень хотелось узнать все новости из первых рук и как можно скорее.
Алка прошлась по поводу некоторых личностей, которым абсолютно нечем заняться,
Чтобы не маячить возле отделения полиции, Надежда пришла на полчаса позже и столкнулась с выходившей подругой. Оказалось, что все прошло быстро и без проволочек, следователь оказался совсем не въедливым, задал формальные вопросы, особо не вникая в Алкины ответы, и дал подписать протокол. Когда же Алка, в свою очередь, задала вопрос, как продвигается расследование убийства их сотрудницы, следователь поморщился и сказал, что, судя по всему, гражданку Цыплакову случайно убил грабитель. Застала она его, вернулась не вовремя, кричать стала, на помощь звать, он со страху ее и убил. И что такие дела обычно раскрыть очень трудно, почти невозможно, поскольку жертву с убийцей ничего не связывает. А он небось испугается теперь и заляжет на дно.
На Алкин изумленный вопрос, зачем же было грабителю залезать в квартиру полунищей учительницы, что у нее брать-то, следователь посмотрел на нее искоса, но ничего не ответил, только выпроводил ее поскорее.
– Давай немножко пройдемся! – проговорила Алла, беря Надежду под руку. – Надо, понимаешь, нервы в порядок привести!
Надежда удивленно покосилась на подругу: раньше она не слышала от Алки ничего подобного. Тимофеева вообще искренне считала, что разговоры про «нервы» – это выдумки тех, кому нечего делать, у кого слишком много свободного времени. И вообще, тому, кто много лет имел дело с целым классом неприрученных шестиклассников, а после уроков – с их родителями, все нипочем.
Но, видно, на Аллу в последние дни слишком много всего навалилось, или она просто была не в лучшей форме…
– Надо так надо, – с готовностью согласилась Надежда. – Пройтись – оно всегда не вредно… Только с чего тебя так разобрало? Вроде бы в полиции все утряслось…
Подруги перешли улицу и двинулись вдоль проспекта. Хотя Алка собиралась просто прогуляться, шла она, как обычно, очень быстро, чеканя шаг, так что Надежда за ней едва поспевала.
– Ты куда-то торопишься? – спросила она, чувствуя, что не сможет долго держать такой темп.
– Что? А? – Алка удивленно взглянула на нее, но все же пошла медленнее. – Извини, привыкла вечно нестись, как на пожар… Понимаешь – столько дел каждый день, едва справляюсь…
– Дома-то все в порядке?
– Дома – да, а вот на работе… Представляешь, стала искать материалы по ЕГЭ, которые прислали из городского отдела, и оказалось, что их взяла для ознакомления Алина Михайловна…
– Кто? – переспросила Надежда. – Это Цыплакова? Никак не привыкну, что учителя друг друга по имени-отчеству называют.
– Именно! – простонала Алка. – Как раз за два дня до смерти! Попросила у Нины Евгеньевны, моей секретарши, та и дала ей… Кто же знал, что с ней такое случится…
– Действительно, кто же знал… – как эхо, повторила Надежда. – И что теперь будет?
– Да что будет? – вздохнула Алка. – Неприятности будут… Как будто мне и без того их не хватает… Придется звонить в городской отдел и просить, чтобы они эти материалы повторно выслали. И я уже представляю, что они мне выскажут…
– А те материалы, которые взяла Алина, куда делись?
– Да, наверное, дома у нее лежат… – Алка пристально взглянула на Надежду и проговорила: – Я знаю, о чем ты подумала, но как это сделать? Ее квартира опечатана полицией…
– А куда это мы пришли? – удивленно проговорила Надежда, оглядываясь по сторонам.
За разговором они оказались на улице Фиолетова, рядом с тем домом, где жила покойная учительница.
– Не знаю, как-то сами ноги принесли… – протянула Алка.
Надежда Николаевна опасливо взглянула на скамейку перед подъездом. К счастью, разговорчивых старушек не было – видимо, они смотрели свою любимую передачу.
С одной стороны, можно не опасаться – сегодня на Надежде было надето приличное синее пальто и шарф в тон, волосы причесаны аккуратно, и макияж, и сумка дорогая, в общем, вряд ли можно узнать в ней ту замотанную жизнью тетку-курьера. С другой стороны, Надежда Николаевна исповедовала идею, что никогда не нужно недооценивать людей. У бабушек-то небось глаз-алмаз, натренировались на соседях, вполне могут ее рассекретить. И сообщить куда следует.
– Да нет, – проговорила Алла, перехватив взгляд подруги. – Даже не думай об этом! Квартира опечатана, и вообще…
В это время дверь подъезда распахнулась, и на улицу вышли двое озабоченных парней, в облике которых просматривалось неуловимое сходство с персонажами популярных сериалов про ментов. Алла остановилась как вкопанная, уставилась на одного из них и строго проговорила:
– Петушков, ты почему не на уроке?
– Алла Владимировна? – Полицейский испуганно побледнел, попятился и проговорил: – Меня Татьяна Петровна за наглядными пособиями послала… Ой, тьфу! Алла Владимировна, здрасте! Какие уроки? Я уж десять лет как школу закончил!
– Ой, Вася, извини… – смутилась Алла. – Сама не знаю, что на меня нашло… Как увидела тебя, так все и вспомнила… Шестой «Б», продленный день… Хорошие времена были! Помнишь, как ты мне на стул кнопок насыпал?
– Алла Владимировна! – Петушков ударил себя в грудь. – Честное слово, это не я!
– Ох, Петушков, Петушков! – Алла покачала головой. – Ну ладно, что уж теперь, дело давнее… Как говорят, закрыто за давностью лет… А ты, Петушков, мало изменился, я тебя сразу узнала… и куртка, как всегда, не на ту пуговицу застегнута…