Человек без лица
Шрифт:
– Касается напрямую. Мой корреспондент – начальник разведки в отряде Зелимхана Кашаева. Кадыр Мамлеев…
– Понял. Мы работаем опять по одним и тем же адресам. Его номер ты не знаешь?
– Нет. Узнаю только после его звонка.
– Добро. Сделаем. У тебя все?
– Все.
– Привет твоей команде от всей нашей команды.
– Взаимно…
Согрин отключился от связи, из чего нетрудно было понять, что звонит он, находясь не в самой простой ситуации.
– Приятно разговаривать с человеком, который в каждом слове конкретен и не вертит нашими носами, когда ему заблагорассудится, как это делают генерал Астахов и полковник Мочилов. Итак… Продолжай, командир, – милостиво разрешил Доктор.
– Сначала поставь номер на контроль, – предложил Ангел.
– Он просил вечером.
– Нам это может помочь раньше, поскольку мы одним делом занимаемся.
– Сделаю. – Доктор защелкал мышью. – А ты, командир, продолжай, продолжай…
Басаргин
– И это тоже, я имею в виду звонок Согрина, следствие того же восстановления российской спутниковой системы. Кто бы раньше подумал, что можно завербовать Кадыра Мамлеева, одного из самых хитрых и вертких специалистов среди боевиков. Оказывается, можно. Более того, он сам идет на вербовку, с желанием сдаться и сдать своего эмира. Я не скажу, что с потрохами, но с собственной выгодой по крайней мере. За Зелимхана Кашаева обещана награда, если мне не изменяет память.
– Тридцать миллионов рублей, – подсказал Сохатый.
– Вот-вот… Тридцать миллионов рублей – это только попутный груз, потому что Кадыр Мамлеев понимает, как и другие грамотные боевики, что с введением спутникового слежения ни у кого из них не останется шансов на спасение. Спутники-шпионы – это великая вещь… Первой жертвой спутников стал, если помните, Че Гевара. Его отследили и поймали в сельве… Вернее, застрелили. И после Че Гевары таких случаев было множество. Как следствие этого, и спешное желание братьев Кашаевых завершить свою горно-лесную деятельность и выйти, грубо говоря, на пенсию. Все это звенья одной цепи. И это ставит перед нами новые задачи, потому что терроризм на завершении лесного этапа не закончится, а только переместится в города. Там жить и работать террористам будет труднее, тем не менее они готовятся к этому, и нам следует тоже быть готовыми, чтобы не получить неконтролируемую вспышку террористических актов.
– А как, прости, добрый человек, можно получить контролируемую вспышку террористических актов? – с долей наивности в голосе поинтересовался Пулат.
– Под словом «контроль» я имею в виду вероятное логическое прогнозирование и пресечение деятельности как отдельных людей, так и группировок. Нам сейчас всем, и не только в России, следует перестроиться, и планировать свою деятельность совсем иначе. Смена тактики террористами требует и от нас новых методов работы, и новых методических разработок для такой деятельности. В первую очередь перестройка системы должна коснуться европейских и исламских стран, потому что главные боевики осядут не в России, где их легче достать, а за границей, где им будет спокойнее жить и творить периодические гадости. Причем нахлынут они туда целой волной, активной, жесткой, подминающей под себя то, что там уже существует. И без предварительной подготовки мы все, я имею в виду интерполовские структуры, имеем возможность потерять из вида самые одиозные фигуры. Попытка братьев Кашаевых раствориться в толпе и потерять лицо – это только первая ласточка. Будут и другие аналогичные попытки, поэтому следует взять под контроль все варианты смены внешности или просто варианты «оседания на дно». Без предварительной подготовки, без профилактического просчета возможных вариантов мы просто упустим их из вида, и тогда стоит ждать больших неприятностей. Но вернемся к нашей ситуации…
– Вернемся, – за всех согласился Тобако.
– После сообщения в прессе о восстановлении российской спутниковой системы я стал ждать каких-то конкретных шагов со стороны боевиков. Им необходимо заботиться о своем завтрашнем дне. Причем позаботиться об этом дне имеют возможность только те, кто обладает солидными финансовыми средствами. Следовательно, стоит ожидать, что резко обострится борьба за контролирование потоков иностранной финансовой подпитки. И без того эта борьба была достаточно жесткой, и ее жертвой уже пали такие сильные фигуры, как Хаттаб и Гелаев. Надо ждать новых жертв, причем в самое ближайшее время. И когда пришло сообщение о происшествии в Эр-Рияде, я понял, что это одно из звеньев начинающейся перестройки в рядах боевиков. Первая, так сказать, ласточка, и уже размером с добрую ворону. У меня язык не поворачивается назвать Зелимхана орлом.
– А российские силовики? – спросил Ангел. – Как они себя ведут, мы знаем. Это связано?
– Естественно. Они тоже ожидают этого обострения и даже усиленно провоцируют его. Если помните, полковник Мочилов вскользь упомянул о финансовых документах Зелимхана Кашаева, что попали к ним в руки. Я так полагаю, что к ним в руки попали не только эти документы, но и сам Алимхан Кашаев, а может быть, уже и тот пресловутый тридцать один миллион долларов. Но не в этом суть. Суть в том, что финансовые документы, настоящие или поддельные, частично или полностью попали, как мы догадываемся, и в руки полевых командиров Дуташева и Закарии. Может быть, и в руки других командиров, но тех обделили не настолько серьезно, как двух первых. И два первых готовят внутреннюю войну. Они тоже наверняка понимают, что скоро уже не смогут находиться со своими отрядами на территории России. Их засекут со спутника и уничтожат авиационным ударом. Одной вакуумной бомбы достаточно, чтобы накрыть самую большую базу. Опыт американцев в Афганистане доказал это. А у нас такие бомбы тоже имеются в наличии, и это ни для кого не секрет – ни для американцев, ни для боевиков. Дуташев и Закария торопятся, может быть, они объединят силы, может быть, будут действовать каждый на свой страх и риск, что более вероятно, и даже противостоять один другому, потому что тридцать один миллион баксов не дает им спокойно спать. А российские спецслужбы через свою агентуру успешно подливают масла в огонь. Я думаю, что даже оружие поставляют, чтобы потом федеральным войскам досталось меньше работы. Конечно, рискованное мероприятие, но при правильном выполнении оправданное. Главное, чтобы потом никого с этим оружием не выпустить из района его применения. А они, как я понимаю, никого выпускать не собираются… При этом добавляют, выражаясь химическим языком, катализаторы, чтобы реакция ускорилась. Катализатором я называю человека, выступающего под видом Алимхана Абдуловича Кашаева. Сейчас я уже не сомневаюсь, что это подмена, которой агент ГРУ или «Альфы» пользуется умело. Скорее всего, это сотрудник агентурного управления ГРУ, иначе я просто не вижу причины для участия агентурного управления в операции. Этому агенту, видимо, сделали хирургические швы, имитирующие пластическую операцию. Но у них вышел прокол с отпечатками пальцев. Интерпол идентифицировал один отпечаток, как вы знаете, в связи со скандальной историей, когда кто-то обчистил сейф секретной части ООН. Вы все помните тот скандал. Отпечаток – единственная улика. Улика, которая дает российский след произошедшему, но Россия достаточно ловко списала это на боевиков, одновременно выполнив и свою задачу – подтвердила, что там, в Чечне, появился Алимхан Абдулович Кашаев. А потерял он память или нет – это уже вопрос техники. Я сегодня утром, когда никого из вас здесь еще не было, а Доктор уже спал, запросил через свои каналы в республиканском управлении ФСБ материалы по Неизвестному, которого считают Алимханом Кашаевым. Там отчетливо читается «подстава». Даже избиение якобы ментами, чтобы обосновать амнезию, несомненно входит составной частью в план ГРУ и «Альфы». Я не берусь судить, насколько ГРУ информировано об отношениях Зелимхана и Алимхана, но уверен, что Алимхан с его опытом конспиратора наверняка придумал какую-то опознавательную систему, чтобы Зелимхан не мог ошибиться, когда к нему приедет человек с другим лицом. Вероятно, полностью «расколоть» Алимхана не удалось. Он может владеть техникой устойчивости от воздействия психоделиков. Именно для этого придумана амнезия.
– Но к чему такие сложности? – не понял Доктор.
– Сложности призваны сослужить службу «живца». Появление «потерявшего лицо» взбудоражит воображение противников Зелимхана и заставит их не просто поторопиться, а приступить к действиям немедленно. Им, должно быть, и эту информацию подсунули. И они среагировали в полном соответствии с планами силовиков.
Телефонный звонок снова прервал Басаргина.
– Это Зураб из Грозного, – сказал Доктор Смерть и включил спикерфон.
– Слушаю тебя, Зураб. – Басаргин склонился над микрофоном, спрятанным в корпусе телефонного аппарата. – Есть новости?
– Есть. – Голос Зураба прослушивался плохо, и Доктор Смерть добавил громкость звука. – Я нашел того парня из Эр-Рияда. Его опознали даже родители. По фотографии. Они считали, что он какой-то большой бизнесмен в Питере. Считали, что у парня все хорошо и он не лезет ни в политику, ни в игры мафии. А теперь просят отправить их в Аравию для идентификации тела.
– И это сошлось, – удовлетворенно сказал Александр. – Лион сообщит в Эр-Рияд. Их вызовут, и не за счет Интерпола.
– Сошлось и кое-что другое, – добавил Доктор Смерть.
– Что?
– Мои предчувствия. Я чувствовал, что у ГРУ и «Альфы» есть причина не подпускать нас близко. Эта причина – поставка оружия.
Группа Согрина, добравшись до базы и расставшись с лже-»кадыровцами», полковника Мочилова на месте уже не застала.
– Уехали в РОШ. Обещали скоро быть, – сообщил, вытянувшись по стойке «смирно», дежурный старший лейтенант с замысловато сломанным носом.
– Мы отдыхать ляжем, как приедет, пусть нас разбудят, – попросил Согрин. – За двое суток только час у омоновцев на блокпосту поспали.
– Выспаться, товарищ полковник, надо, – согласился старший лейтенант, расслабляясь от почти доверительного тона полковника.
Во дворе базы, обычно использовавшемся, как тренировочный плац, протолкнуться было негде. Палатки стояли вплотную одна к другой.
– Не меньше батальона, – прокомментировал увиденное Кордебалет.
– Это на смену нам троим. – Сохно прокомментировал по-своему. – Думаю, не потянут в сравнении.
– Очень может быть, что и на смену, – задумчиво сказал полковник. – Наши торопятся, пока пожарники не приехали. Палатки, смотри, одну на другую наставили. Кого-то оштрафуют.