Человек хотел добра
Шрифт:
— Как ты их сделаешь?
Мальчишка оживился, потащил Валерку к лавочке и стал объяснять:
— Совсем просто! Беру банку с песком — раз! Закрываю ее фанеркой — два! На фанерке дырка гвоздем проверчена, прямо посредине. Ставлю на фанерку другую банку, только вверх дном — три! Потом все это связываю и переворачиваю. Самое главное, как привязать банки к фанерке.
И верно, интересно делать песочные часы. Валерка сказал:
— Это пустяки. Это мы быстро… Проволока тонкая есть?
Проволока нашлась. Валерка
И только тут мальчишка вспомнил, что им надо познакомиться.
— Василий, — сказал он, протягивая руку. — Меня Василием Самариным зовут.
Валерка с удовольствием протянул ему руку.
— Ты в каком классе учишься? — спросил Василий.
— В четвертом.
— А я в шестом. Я, брат, скоро уже школу кончать буду. На фабрику поступлю.
Они подождали, когда песок пересыплется из одной банки в другую, затем снова перевернули часы. И снова тоненькая ровная струйка песка потекла в нижнюю банку. Ребята были очень довольны своей самоделкой.
И вот в это самое время, когда они любовались часами, над головами просвистел комок снега. Валерка присел от неожиданности, а Василий, не поднимая глаз, сердито закричал:
— Бука! Косы повыдергаю!
Тут раздался такой визг, будто на мальчиков собиралась напасть толпа дикарей. Но это были совсем не дикари, а всего-навсего маленькая девчонка, которая с воплем бросилась в подъезд, словно за ней гнался рой пчел.
Разглядеть ее Валерка не успел, мелькнули перед глазами только валенки, обшитые желтой кожей.
— Это Маруська с нашего двора. Она, что и ты, в четвертом классе учится, — как ни в чем не бывало сказал Василий. — На последней парте сидит… Глупая. Как все девчонки.
Он немного подумал и стал объяснять, почему она глупая:
— Я раз настроил из глины домов — целый поселок. Поставил сушить на завалинку, а она все смахнула. Сказала, что нечаянно, а сама, понимаешь, нарочно смахнула. Другой бы подзатыльника дал — не смахивай, а я думаю: ладно, пускай себе тешится. Диамат бы обязательно стукнул. Обязательно бы…
Он посмотрел на Валерку очень внимательно и воскликнул:
— Ах, да! Ты же никого с нашей улицы не знаешь! Диамат Песочкин вместе с Маруськой учится. Отец у него инженер. Науки, понимаешь, любит. Вот и Диамата назвал по-ученому. Диалекти-чье-с-к-и-й… В этом роде что-то, значит. Занятный дядя. Мой брат его хорошо знает, вместе на фабрике работают…
Слушая Василия, Валерка не заметил, как засиделся допоздна. Ему было хорошо с ним и уютно.
Ночью Валерке снился большой цех, заставленный громадными станками.
Но чем ближе он подходил, тем быстрее уменьшался станок. Когда он тронул Василия за рукав, то увидел вместо станка песочные часы. «А конструктором все-таки буду», — упрямо сказал Василий.
Валерка шел в школу. Мартовский утренник подернул лужи тонкой коркой льда, а там, где вчера была грязь, образовались мерзлые бугорки, и дорога стала шершавой, как огромный сапожный рашпиль.
Школа была недалеко. Вскоре мальчик остановился перед большим четырехэтажным зданием с огромными окнами и тяжелыми дверями. По обеим сторонам дверей высились железные столбы, а на самом верху — старинные шестигранные фонари с обыкновенными электрическими лампочками.
На стене висела мраморная доска. На ней было написано, что здесь до революции собирались рабочие-забастовщики. Отсюда они ходили однажды к фабриканту с требованием увеличить заработную плату, а их встретили солдаты и стали стрелять.
«Ух ты! Вот где учиться буду!» — Валерка с уважением посмотрел на доску, открыл дверь и сразу был оглушен громким криком:
— Валерка! Куда же ты вчера делся? Я искал, искал, думал, ты на старую квартиру побег. Пойдем скорее.
Конечно, это был Ромка. У входа он специально поджидал новичка.
Мальчики прошли в конец коридора и очутились в классе, выходящем окнами в пришкольный парк. Ученики сразу с интересом уставились на Валерку.
— Это новичок, — охотно сообщил Ромка. — Его зовут Валеркой, фамилия — Неудачин. Отец у него на фабрике мастером работает. Он Рыжика за уши отодрал. Не отец, а Валерка. А Федькина мать пришла к Валеркиному отцу и сказала: «Сынок-то у тебя, Алексей Николаевич, зимогором растет, ни дна бы ему ни покрышки. Налетел, — говорит, — на моего Федьку и давай за уши трепать. Ужас какой! Если, — говорит, — не выдерешь сынка, жаловаться буду». А отец вовсе не испугался. «Иди, — говорит, — тетка Марья, домой, без тебя разберемся». Она тогда пошла домой и со зла Федьку выдрала. Такие дела.
Федька, который тоже был в классе, заметил:
— А тебя не драли? Еще как драли.
Но Ромка не обратил на это никакого внимания. Сообщив все, что знал о Валерке, он шепнул ему:
— Кланяйся.
— Зачем? — спросил Валерка.
— Так надо. — И Ромка помог ему нагнуть голову.
Ребята удивленно переглянулись, а потом рассмеялись. Рыжик даже взвизгнул.
— Еще нагнись! — закричал он, хохоча вместе со своим соседом, широкоплечим и темноволосым увальнем с большой головой.