Человек хотел добра
Шрифт:
Нет, мне положительно нравится этот рыжеватый шутник Петро.
В трамвае много людей, и все они сегодня кажутся добрыми, веселыми. Это, наверно, потому, что и у меня сегодня хорошее настроение.
Петро с грязной полосой на носу и Вася выходят в центре города — собираются сходить в кино. Они зовут и меня, но я
— Торопишься на свидание? — с иронией спрашивает Вася.
— И она ждет тебя? — вторит Петро.
Да, они правы, меня ждут. Ждет сестренка Таня и еще Нина.
Как обрадуется Нина, когда я ей скажу, что меня приняли в училище — в эти дни я еще у нее не был. «Ты молодец, Семен!» — скажет она.
Я вижу ее в цветистом сарафане, с загорелыми руками. За лето она выросла, стала красивее.
Знакомые до боли места. Вон у трамвайной остановки большое здание с пожарной рекламой «Уходя, гаси свет». А дальше, за тополями, зеленеет крыша нашего дома.
Через несколько дней я устроюсь в общежитии, буду сюда ходить совсем редко. Только разве когда захочется увидеть Веру.
Квартира учителя. Стучу три раза — это мой условный знак. Слышу по ту сторону двери шлепанье босых ног. Идет открывать Нина.
— Ой, Сема, почему ты так долго не приходил? В чем дело?
— Сегодня мы пойдем в парк, там массовое гулянье, — говорю я ей. — После все объясню.
— Ага, Семен пришел! — приветствует меня Валентин Петрович. Он несколько осунулся, постарел. — Как жизнь?
У него жена все еще «ездит по командировкам». Ему бывает скучно, тяжело.
Плохо, когда в семье неустройка.
— Жизнь чудесная, Валентин Петрович!
Что еще больше отвечать! Жизнь и в самом деле хороша. И особенно я понял это в последнее время. Что бы там ни случилось, а все становится на свое место. Плохое отметается, каким бы оно цепким ни было. Остается одно хорошее.
Сначала спешим в детский дом навестить Таню. В детском доме нас уже хорошо знают.
Старая воспитательница спрашивает:
— Как здоровье папы?
Это относится к Нине: Валентина Петровича здесь тоже знают. Он помогал детдомовцам устраивать живой уголок.
— Сейчас позову.
Это уже ко мне.
Таня выбегает чистенькая, веселая. Прыгает со ступеньки на ступеньку.
— Здрасте!
Все трое идем гулять. Хороший день, теплый. На улицах полно народу. Из Рабочего сада доносится музыка. Туда спешат люди.
Вот и корпуса. С ними у меня связано много неприятного…
Живет ли там Витька Голубин? Им ведь обещали новую квартиру.
Мы бродим по аллее парка, рассказываем, друг другу, что интересного узнали за день.
— Все стали учить стихи, а Витя Колобов не стал учить стихи, стал рисовать, — рассказывает Таня.
У нее тоже свои интересы, своя жизнь, пока еще безоблачная, как небо в этот день.
Мы с Ниной громко возмущаемся проделками Вити Колобова, который не хочет идти вместе со всеми в ногу, поступает, как индивидуалист.
Вдруг Таня останавливается. Далеко впереди показались Вера и Николай.
Они шли неторопливо. Николай — спокойный и важный, Вера — маленькая и еще более похудевшая, в своем лучшем платье в клеточку… Я хочу броситься к ней, но вижу Николая и не могу. А они нас не заметили, свернули…
Мы отважно продираемся сквозь толпу к каруселям. Хочется раскачаться так, чтобы заколотила в виски кровь… Бывает, когда человеку вдруг чего-нибудь и захочется.