Человек и его львы
Шрифт:
– Главное, чтобы об этом знали вы, - холодно ответил Януш, направляясь внутрь кулис, к звериным клеткам.
У Рогго на лбу выступил пот от охватившей его ярости, однако, он ничего не сказал. Что-то бессвязно прорычав, шталмейстер разгладил на толстом животе черный фрак, пригладил ладонью сальные залысины и посадив на крупный рот дежурную улыбку, вышел на сцену, дабы начать представление.
До Януша доносились хлопки и смех возбужденной толпы. Рогго был отвратительным человеком, но шталмейстером он работал первоклассным. Мистер Абигвайл знал свою стезю лучше любого другого своего конкурента.
Януш
– Саган!
– прокричал мужчина, поигрывая хлыстом, - выходи, Саган!
Из тени начал проявляться мускулистый силуэт громадного хищника. Этот лев был вполовину больше своих собратьев, грива его была пышной и длинной, а глаза сверкали первородной яростью.
Саган шумно дышал, пропуская воздух через раздувшиеся ноздри. Он пригнулся, готовясь к прыжку, и, оттолкнувшись мощными лапами, взмыл в воздух, намереваясь приземлиться на укротителя. Но господин Громовитц был готов к этому маневру. Он ловко перекувырнулся через себя, оставив льва в замешательстве. Этой секунды хватило на то, чтобы схватить Сагана за толстый загривок, повалить на пол собственным весом и сдавить его горло.
– Ты видишь, - просипел от натуги Януш, - видишь, что я поборол тебя голыми руками. Ты мне подчиняешься.
Лев заревел от бессилия и беспомощности, но вырываться перестал. Укротитель высвободил хищника и тот, встав на лапы, склонил перед Янушем косматую голову. Остальные львы последовали примеру Сагана.
Господин Громовитц, поднявшись на ноги, оглядел своих подопечных и удовлетворенно выдохнул. Он снова укротитель.
Януш отбросил хлыст и открыл клетку. Он покинул ее первым, ведя за собой всех зверей. Они шли покорно, друг за другом; замыкал шествие Саган. Так они подошли к занавесу, за которым Рогго Абигвайл объявлял о выходе неустрашимого господина Громовитца. Зрители неистово захлопали в ладоши, радуясь возможности увидеть, наконец, знаменитого укротителя.
Шталмейстер вернулся со сцены и с ненавистью взглянул на Януша. Тем же взглядом он окинул и его львов.
– Полагаю, сегодня вы - укротитель?
– язвительно спросил мистер Абигвайл.
Господин Громовитц едва заметно кивнул. Он неотрывно смотрел на полоску света под тканевой завесой, ожидая, когда она скроется. В считанные мгновения свет в шатре погас и Януш со львами величественно прошли на арену.
Их тут же окружила нервная тишина, нарушаемая редкими покашливаниями и детскими возгласами. Люди, пришедшие на выступление, ожидали увидеть жестокого укротителя, который позабавит их трюками с огненным кольцом, засунет голову в пасть хищника и будет драться на мнимой дуэли с одним из своих подопечных. Но в темноте циркового шатра к ним вышли тонкие тени, по-кошачьи грациозные и загадочные.
Януш внимательно вглядывался в зрителей, специально интригуя их этой темной паузой в своем представлении. В момент, когда его взгляд коснулся сидящих в центральных рядах, уже знакомый блеск обжег его глаза. Укротитель с силой зажмурился, затем вновь посмотрел в том же направлении. Свет, что он сначала принял за блики от дорогих украшений, излучали глаза молодой девушки, завороженно смотревшей на него. Януш помотал головой, будто бы пребывая в наваждении, однако же не мог отвести взгляд. Из призрачного оцепенения его вывел краткий рык Сагана. Лев скрылся за плотной ширмой, и улегся так, чтобы не было видно ни его громадной туши, ни такого же массивного силуэта.
Укротитель взмахнул руками и тот час же арена озарилась светом тысячи огней; но даже это свечение не в силах было затмить блеск в глазах незнакомки.
**
Глаза у него были серые, с отсветом малахита и янтаря. Укротитель был коренаст, у него были сильные руки с длинными музыкальными пальцами. Что же касается улыбки, то Изабель не удавалось разглядеть ее.
Господин Януш Громовитц, как объявил его шталмейстер, стоял посредине арены и повелевал большими львами при помощи лишь своих рук и глаз. У него не было хлыста и плетей, а на сцене не стояли клетки. Хищники не прыгали сквозь горящие кольца и не крутились в импровизированном вальсе под звук щелкающих ударов; они выстраивались в строгие ряды, становились поочередно на задние и передние лапы на высоких цирковых помостах, хватались зубами за трапеции и летали на них, заставляя зрителей морщиться и испуганно восклицать. Из уст укротителя не доносилось ни слова. Он плавно водил руками по воздуху, и это и было командой львам.
Изабель впервые видела такое беспрекословное повиновение. Она с замиранием сердца наблюдала за представлением, как вдруг Януш Громовитц впервые заговорил.
– Однажды, на одном из выступлений, меня обвинили в фокусничестве. Будто бы я гипнотизирую зрителей и заставляю их видеть совсем не то, что происходит на самом деле. И поэтому теперь я прошу одного из зрителей выйти на сцену и доказать всем остальным, что я не иллюзионист. Пусть поднимет руку тот, кто не боится встретиться с моими львами!
Свет прожекторов скользил по вытянутым рукам, ожидая выбора укротителя. Когда яркие лучи мазнули по лицу Изабель, она ощутила резкую боль в глазах, как если бы перед ней фотограф нажал на кнопку на фотоаппарате и она увидела бы вспышку. Закрыв глаза, она инстинктивно вскинула правую руку, пряча за ней лицо.
Прожектор остановился, теперь уже полностью залив девушку светом. Изабель медленно приоткрыла веки и с ужасом обнаружила сотни взглядов, устремленных на нее одну.
Укротитель легко вскочил на круглую платформу и проговорил, обращаясь к Изабель:
– Прошу вас, юная леди, докажите свое мужество!
Изабель поднялась с места, все еще не в силах осознать происходящее. Все внутри нее кричало и билось, однако желание приблизиться к укротителю оказалось сильнее страхов и сомнений. Девушка изумилась тому, насколько прямым был его взгляд.
В полнейшей тишине она спустилась к Янушу Громовитцу. Он галантно подал ей руку и она аккуратно вложила свою маленькую ладошку в его теплую и сухую ладонь. Изабель взглянула на него. В глазах, точно драгоценные камни, было удивление, а на лбу пролегла морщинка, словно Януш пытался разгадать какой-то секрет.